Иногда, говоря со своей матерью, Элис удивлялась тому, как женщина, столь непохожая на нее, может найти к ней подход. По законам логики — не виделись всю жизнь, и, при встрече, должны враждовать, но... Этой разлуки, продлившейся десятилетия, как будто нет и не было. Рядом с Иветт экс-джедайка чувствовала удивительное тепло и благодать. Женщина понимала свою дочь лучше, чем кто-либо другой. Она не спешила наставлять, как это делал Джейден и Элрос, она не отправляла Элис в свободное плавание, как это делала Телура. Иветт не была похожа ни на одного из наставников ордена, даже частично. Она обладала куда большей, чем все они вместе взятые, мудростью.
Мудростью прошлого.
Мудростью веков.
- «Если одна джедайка такая... То какими же были все другие, остальные, тогда? Неужели новый орден действительно так далек от своего праотца? Мне сложно в это поверить.»

Ничего не отвечая, Элис обняла Иветт обеими руками, сжав ее со всей своей Алисьей дурной силы.
- Как же я люблю тебя, мама... - Прикрыв беспокойные янтарные очи, прошептала она, положив голову на грудь женщины и наслаждаясь неспешным биением ее сердца. - Очень люблю.
Рядом с матерью даже потеря Силы не ощущалась такой бездонной ямой, пустотой. Тот холод, о котором она сообщила Люку, не колол так сильно, а потухший огонь — внутренняя энергия оптимизма и мимолетной, но ежеминутной эйфории, зажигался сам по себе вновь, не давая впадать в уныние и отчаяние.
- Я тоже люблю тебя, Элис, - призналась Ивэтт, лишь крепче обнимая дочь и прижимая ее к себе. Лишь сейчас, обняв свое дитя, она начала понимать, как заблуждались старые Джедаи, слишком углубляясь в своем служении Свету. Ведь что есть настоящий Свет, если не любовь к близкому своему? Любовь к природе? Только любовь может по-настоящему противостоять надвигающемуся мраку и тьме. В такие моменты Ивэтт всерьез задумалась о пересмотре своих взглядов на Кодекс и мир в целом.

- Ты ведь не бросишь меня, мама? - Элис отпрянула от груди женщины и уткнулась в нее подбородком, глядя снизу вверх жалобным взглядом янтарных глаз. - То, что произошло, не произойдет вновь, да?
- Не произойдет, - ответила Ивэтт, легко положив ладонь на голову дочери, вновь прижимая ее к груди. Взор же ее был устремлен высоко в небо, на белую луну Ашлу, освещающую равнину своим нежным белым светом.
Неизвестно, сколько времени обе простояли, заключив друг друга в объятия и не произнося ни слова. Первой, со вздохом, расслабила руки Элис. Ивэтт уж собралась отпустить ее, однако недвусмысленное сопение, которое издала та, недвусмысленно намекнуло о том, что этого делать не стоит.
Легко подхватив под ноги спящую девушку, настоятельница Тайтонского храма огляделась в поисках подходящего места для ночлега. Но, не заметив ничего лучше старого, дотлевающего кострища, осторожным, максимально тихим шагом подошла к нему и уложила Элис на мягкую траву, надеясь, что одета она достаточно тепло, чтобы не простудиться.
Настоятельница все еще не совсем понимала, что именно здесь сегодня произошло, однако она знала точно — старшая из двух ее наследниц сделала огромный шаг вперед. Не первый шаг, последний шаг. Лишь один из тех, что сделает она по дороге к возвращению Былой Себя и обретения Новой Себя.
- Я прощаю тебя, девочка моя, - прошептала Ивэтт, коснувшись губами лба дочери.
- Сила прощает тебя.