А Келл на этом празднике жизни не просто расслаблялся - он захлебывался весельем и радостью с одной лишь целью не помнить. Уже подходили к концу его короткие каникулы на Кореллии, а его все не покидало чувство, что что-то важное прошло мимо. Хотя, казалось бы, Тайнер за последние две недели перепробовал весь ассортимент местного марочного, коллекционного и даже самодельного алкоголя, причем и в чистом виде, и в убийственных, на трезвый взгляд, несовместимых сочетаниях; перепортил столько женского населения, сколько и за две прежние жизни не осилил; начал курить и уже всерьез задумывался о легких наркотиках.
Но это все вечерами, а утром, просыпаясь в районе обеда, здоровяк все же тратил время и на пробежаться, и на поплавать, причем плавать он ходил прям так, как был, в одежде, в ботинках, чтобы в отпущенное другом время не тратить время хоть на стирку. От той же лени и простого человеческого желания “чтоб не как раньше” брился Тайнер раз в три дня, исключительно для того, чтобы не отпугивать своим видом девчонок.
И все же, при том, что все дни уже давно слились в один, в котором позавчера не просто неотличимо от завтра, а напрочь забыто, Келл тосковал по службе. Наверное именно от этого, ему казалось, что он теряет частичку себя, и именно эту тоску он так отчаянно топил в пороках, среди которых, как ни странно, все еще не было уличных драк. Именно это мероприятие было основной целью сегодняшнего визита Тайнера на дискотеку.
Уже по пути здоровяк-альдераанец нарывался на неприятности, но ему не сильно везло на противников: военной полиции или местных сил безопасности, как нарочно, не было видно даже в отдалении, а прочая публика, когда Кроха грубо задевал их плечом, бормотала извинения и спешила удалиться.
В расстроенных чувствах подходя к стойке, Келл громко свистнул, стараясь пересилить музыку и привлечь к себе внимание бармена, но тщетно. Либо его и впрямь не услышали, либо бывалый бармен уже был приучен не обращать внимания на выскочек, не желающих ждать своей очереди. Это стало последней каплей, упавшей в чашу неудач вечера - Тайнер привычно, с грацией пьяного хаппабора, перемахнул через стойку, по пути что-то разбив, и принялся искать себе выпить.

Вечер уже давно перестал быть томным, а игра в наперстки посредством стопок и алкоголя еще больше разжигала радостную атмосферу веселья и предстоявшее несчастье на утро. Но об этом мы, конечно, не думали: все же, один раз живем, не так ли? Игра закончилась мирно и пьяно, потому, когда Тири потащила меня снова на танцпол, то не полуила никакого сопротивления - я была только рада растрясти свои подвыпившие жирки.
Но потанцевать нам не дали. Искры, шум, гам, свет погас. Кто-то проводил несанкционированный рейд за барную стойку, и мне это совсем не понравилось. За то время, что мы сидели в баре, то успели разговориться с окружающими, и теперь моему нетрезвому мозгу казалось, что бармен был едва ли не моим лучшим другом, и его срочно нужно защитить.
- Что за наглость! - я прошипела, прищурив глаза. - Ни стыда, ни совести!
Ответом на вопрос Тири было согласие. Нужно разобраться, кто это там нарушает общественный порядок, еще и в присутствии доблестных экс-Проныр. Теперь уже я потянула Тири по направлению к бару, по крайней мере, туда, где я его запомнила, через густую толпу из горячих и дезориентированных тел. Все время кто-то пытался меня или побить, или облапать, но я была непреклонна: наказать бунтаря нужно как можно скорее!
Когда мы подошли ближе, то за барной стойкой можно было увидеть отвалившуюся светодиодную ленту, которая когда-то была прикреплена к периметру столешницы, а сейчас весело переливалась различными цветами свехру на теле могучего парня, свалившегося туда ранее. Перевесившись через стол, я заглянула на пол.
- Эй, ты там живой? - почему-то спросила я у нетрезвого товарища. Почему-то теперь мне стало его так жаль, что я в миг забыла про то, что хотела нести кару за его безрассудное поведение. Человек же головкой ударился, небось. Не нужно на него еще кричать, он же бедненький!

Тайнер медленно поднимался на ноги. Где-то на самом краю сознания кричали люди, кажется, даже визжали женщины, а еще дальше, за этими нечеткими образами фоном продолжала громыхать музыка. Рядом, в ближайших десяти метрах (или около того) было темно, и это отсутствие иллюминации так контрастировало с обилием света, цвета, различных эффектов, наполняющих танцпол весельем и шумом; совсем близко что-то искрило, щедро осыпая окружающее пространство крупицами света.
Келл словно бы снова был на службе, в самой гуще событий, заплутавшее в алкогольном тумане сознание с готовностью ухватилось за столь привычную картину мира, во всем ища подтверждение. Так глубокий порез от разбитой бутылки на правой кисти само собой был отнесен к проискам врагов, а окружающий бедлам - к последствиям разорвавшейся гранаты. В сложившейся ситуации все прошлые желания померкли, теперь Тайнер люто желал крови супостатов, учинивших погром в этом милом месте.
Поднявшись наконец на ноги, он первым делом оторвал свисающий провод, с мясом выдрав даже ту часть, что еще держалась. Намотав импровизированную удавку на руку (мало ли потом пригодится), Кроха собирался было отправиться на поиски неприятеля, но в него что-то врезалось…
Первым побуждением было выхватить нож, но ни оружия, ни даже ножен на месте не оказалось, да что там, даже брони не было! И только приземлившись Келл осознал всю иронию ситуацию, он, хатт вас дери, глубоко законспирирован!
Под могучей спиной Крохи что-то снова хрустело, видимо в путешествие они с незнакомцем прихватили новые бутылки; оппонент, пользуясь преимуществом инициативы и моментом замешательства, давил напором, а Келл пока просто защищался, прячась за собственными руками. Тайнер хотел было сбросить с себя противника, пользуясь лишь грубой силой, получилось не очень, и он снова ушел в глубокую оборону, выжидая момент, чтобы скинуть с себя драчуна и подняться.
Вновь оказавшись на ногах, Тайнер не стал ждать нового сюрприза, с холодной решимостью он двинулся вперед, намереваясь быстро сократить дистанцию подкатом или прыжком, укротить броском и закончить потасовку удушением… Вот только кто-то повис на нем, так и не дав воплотить задуманное.
И все же Кроха был упрям, вопреки всем обстоятельствам, он рыча похлеще разъяренного ранкора, он сделал аж два шага, волоча за собой миротворцев, и только потом остановился, переводя дух.

Приставать к пьяным кореллианским дебоширам было не самой лучшей из идей, что рождались в моей голове, потому, оценив обстановку, я позволила Тири утащить меня подальше. Тем более, что с другой стороны появился еще не один желающий утихомирить смутьяна, и приближалась сцена легкого насилия и разукрашивания друг другу мордасов завидно филолетовыми фонарями.
Сложностей в деле отступления, впрочем, было немало. Толпа, паника, живой интерес к тому, кто же выйдет из конфронтации победителем, а кого можно будет пожалеть. Обычный вечер на пляжах Кореллии. Музыка, игравшая вдали, сменилась на новую мелодию, и я поймала себя на мысли, что отвлеклась. Входило ли в наши планы попасть под горячую руку двум пьяным мужикам? Вряд ли. Лучшей идеей было бы или отправиться на ту сторону дискотеки, где до сих пор был звук и освещение, или вернуться в номер и проспаться. Учитывая, что мы забрались довольно далеко от отеля, где остановились, второе могло настать несколько раньше первого, но я была готова и на такой подвиг.
- Может, пойде... - хотела сказать я Тирии, и даже дернула ее за руку, но в помещение ворвались темные фигуры, впрочем, со светоотражающими элементами на одежде. Не надо было быть гением, чтобы понять, что это были вышибалы клуба. Оцепив кругом драчунов, охранники намеревались разнять и погасить конфликт, но при этом удачно зарядили мне случайным локтем в голову. Кореллианская вспыльчивость такого не ожидала, и я на автомате вернула подарок обратно - только не в голову, а промеж ног.
Наверное, мне не стоило этого делать, потому что с того момента все как-то слишком быстро завертелось...

Вокруг драчунов по прежнему царила… Кореллия. Столпившиеся зеваки не торопились разбегаться: вопреки здравому смыслу уже делались и принимались ставки, чей кулак отправит противника в нокаут, кто упадет следующим и тому подобное; стоящие в первых рядах активно кричали, советуя как ударить, кто-то снимал происходящее на портативные голокамеры, чтобы потом выложить в сеть; самые отчаянные пытались протиснуться вперед, желая тоже поучаствовать в потасовке.
Танцпол жил будничной жизнью Золотых Пляжей, и только бармен все продолжал верещать, взывая к разуму нетрезвых людей.
Впрочем и сильно нетрезвые люди не лишены того самого… Даже Тайнер сообразил, что бывший противник на его стороне, а потому доверил ему свою спину, повернувшись навстречу новой опасности.
Впрочем, на некоторое время, буквально несколько долгих секунд, его взгляд задержался на девушке, удерживающей какого-то доходягу от глупостей. Отчего-то даже блуждающему в тумане сознанию Келла блондинка казалась знакомой, а ее платье, сквозь которое отчетливо виднелись контуры купальника, казалось весьма весомым поводом вспомнить детали.
Кроха с большим удовольствием уделил бы внимание этому прекрасному созданию, но внезапный риск получить от охраны сместил приоритеты здоровяка-альдераанца в сторону слишком решительных представителей местных сил безопасности. Светоотражающие элементы их одежды, словно мишени в тире, нервировали Тайнера, без меры огорченного, что его оторвали от объекта внезапной страсти.
Келл без прелюдий пошел навстречу ближайшему безопаснику, в последний момент ушел в сторону от чужого кулака и безапелляционно вломил по колену противнику, противоестественно сгибая его внутрь.
- За Альдераан! - завопил Кроха, перешагнув через поверженного по направлению к отражающим “маячкам”. По сравнению со своим новым приятелем, он и впрямь казался варваром: даже в приемах никакого изящества, лишь грубость и прямолинейность! Второму напавшему на него охраннику, крепыш Тайнер порвал связки, заставив растянуться в продольном шпагате.
Очередной боевой крик свелся к простому: “Уебу!” - пугать Республикой после тесного общения с дознавателями разведки желания не было никакого.

Драка в кореллианском ночном клубе была точно такой же, как я помнила со своих молодых лет: мгновенно взорвавшаяся, и превратившаяся не только в спорт, но и в аттракцион. Каким-то невероятным образом, мы с Тири опять оказались в гуще событий: то ли удача у нас такая была, то ли мы сами умудрялись генерировать неприятности - сказать было сложно, но факт был на лицо. Вернее, на наши оба лица: потому что так или иначе каждой из нас уже прилетело.
Топравийка пыталась утащить меня от заварушки, которая в тот момент казалась вселенской несправедливостью и требовала срочного возмездия, но здравый смысл возобладал над кореллианским темпераментом, и я поддалась на бессловесные уговоры подруги, и последовала за ней. Но пройти далеко нам не удалось.
Не по собственной воле разделившись, мы оказались по одиночке в хаосе и беспорядке. Краем глаза я видела, как непонятные люди атакуют Тирию, но сделать ничего не могла: путь преградили охранники, и памятуя предыдущий опыт, и мстящего за свой омлет в штанах безопасника, я решила пробираться более аккуратно. Получалось сложно. Восстановить визуальный контакт с Тирией не представлялось возможным, и я направилась туда, где видела ее в последний раз в надежде, что толпа не успела унести ее далеко.
- За Альдераан! - раздался неподалеку крик, и последовавший за ним нетрезвый: - Уебу!
Такая комбинация словв меня несколько удивила, и я обернулась на зов, но вместо того, кто орал узрела смутно знакомое лицо.
- Аргис? - более применимой фразой было бы: "Какого хера?", но я была девочкой воспитанной - или, по крайней мере, в тот момент мне хотелось таковой быть. Правда, ненадолго. Потеряв возможность отыскать Тирию самостоятельно, я подгребла к мандалорцу, уклоняясь от случайных рук, локтей, ног и лиц. Стараясь не пугать наемника, я подошла ближе, и плавным движением привлекла его внимание.
- Угомонись! - времени для церемоний не было, и когда тот осознал мое присутствие рядом, я за руку утащила его немного в сторону. - Ты Тирию видел?
Не дождавшись ответа, я жестами попросила его присесть, чтобы я смогла вылезти ему на плечи и осмотреться с высоты. Тревога за подругу брала верх, и я даже забыла сказать ему "Привет".

В суматохе драки Келл все же старался не терять блондинку из вида. Он не мог себе ответить, что именно его так сильно прельстило: то ли странное ощущение знакомости и значимости, словно аромат духов, витавшее вокруг девушки; то ли ее в меру откровенное платье, будоражащее кровь и воображение; то ли лихая удаль, с которой это хрупкое создание зарядило своему обидчику ногой в челюсть - в этих деталях Кроха намеревался разобраться после заварушки. Копаться в себе и вместе с тем ломать чужие конечности на пьяную голову было непосильным занятием, тем более, что головой Тайнер и так работал, смачно сплевывая в каждое поверженное тело.
Вокруг него кружились уже даже не трое - охрана решила взять здоровяка числом, нападая сразу с нескольких сторон. Как говорится, главное повалить, но пьяного коммандос, в течение двух недель до беспамятства заливающего свои печали алкоголем, не так-то просто уработать - от ударов электрошокерами он только больше звереет
Коленом, коленом, коленом - оттолкнуть назад, бросив через бедро под ноги наступающим сзади, небрежно ткнуть тяжелым ботинком в живот слева, правого просто напугать, замахнувшись, а ударить снова влево. Вправо головой, ломая кому-то нос - и вперед, с разбега изящно запрыгивая на плечи и, используя инерцию, бросить-опрокинуть, придавив тяжестью своего веса…
Но даже отчаянного вояку можно задавить числом, Тайнер, пробиваясь к блондинке, явно сдавал, пропуская все больше трескучих энерго-ударов. Когда Келл добрался до объекта своей непреодолимой страсти, он походил на загнанного зверя: грозный, но явно уставший, перемазанный своей-чужой кровью.
Нападавших тоже стало заметно меньше, а те, что остались не торопились атаковать Кроху, предпочитая дождаться ребят серьезнее, которые, судя по пронзительным завываниям сирен, вскоре должны были прибыть. Публика ревела, подбадривая поединщиков продолжать.
А Келл неотрывно смотрел на блондинку, отчаянно вспоминая, почему она кажется ему такой важной.

Без тени сомнения и без грамма скромности, я полезла на Аргиса, как шимпанзе на пальму. Учитывая степень уже совершенно не легкого опьянения, делала я это не так эстетично, как хотелось бы, да и не так нежно, как того, наверняка, ожидал мандалорец. Держать равновесие было сродни подвигу, а я поняла, что акробатка из меня как из слона канатоходец. Засадив пару раз коленями, локтями и другими частями нетрезвого тела по мягким местам Аргиса, я таки выбралась ему на шею. Когда мандалорец поднялся на ноги, моя голова мгновенно закружилась, и я вцепилась ему в волосы, чтобы не потерять равновение заново.
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать себя в руки, подавить подступающие вертолеты и убедиться что случайно не блевану на головы бедным тусовщикам. Когда все приготовления были сделаны, я была готова смотреть в сторону, указанную Аргисом как последнее место наблюдени Тирии, и начала вглядываться в разномастную толпу.
- Ах вот ты где! - вырвалось у меня, когда я заметила подругу в толпе: да не просто в толпе, а в компании некоего бугая, которого топравийка мило держала за ручку. Мысль о том, что Тирия нашла себе лучшую компанию на вечер, пролетела мимо, не задержавшись: мне все равно нужно было убедиться, что она в безопасности. - Нашла! - сказала я уже Аргису. - Спускай меня.
Опасаясь, что за то время, что я буду лезть обратно на землю грешную, Тирия снова исчезнет в человеческом потоке, я решила ускорить процесс, и эвакуроваться с шеи мандалорца самостоятельно. Ухватившись руками за нависающий над нами карниз бара, державший тент над зоной ужирания, я подтянулась на руках, и достаточно ловким для нетрезвого тела движением разомкнула ноги с шей своей жертвы. И ровно в тот момент, когда весь мой вес оказался на ничего не подозревавшем карнизе, я услышала треск.
- Блять... - только и успела я сказать, когда полетела вместе с карнизом, тентом, шатром и заодно поддерживающей балкой вниз. Лететь было недолго, но приземлившиеся на меня остальные запчасти были совсем не к месту. Еще несколько минут я вылезала из-под завалов.
- Пошли! - было первым моим словом Аргису, и я потащила его туда, где видела Тирию. Зачем ему было идти за мной? Ситх его знает. В тот момент я такими сложными вопросами не задавалась. По моим расчетам, мы с Тирией должны были встретиться посередине - я как раз волокла Касаруса ей навстречу.

Он шел следом за своим светловолосым наваждением, позволяя себя увести прочь от веселья, шума и шального азарта. Он почти не возражал, лишь изредка предпринимая слабые попытки возразить и вернуться, но и эти невнятные протесты скорее напоминали непонимание ребенка, которого почему-то уводят прочь от аттракционов.
Шаг сменился бегом, тяжелый воздух танцпола остался позади, вечерняя свежесть полнила ощущением свободы и невыразимого счастья, когда просто хорошо без видимых причин и обоснований.
Где-то позади еще слышались сирены. Они то приближались, то удалялись, то смещались куда-то в сторону, загоняя беглецов к морю. И все это время Келлу казалось, что за ними неотрывно следует эхо чужих ног, даже больше - оно невнятно кричит вдогонку. Наверное, стоило бы обернуться, но Кроха опасался за последствия. Нетрезвое тело и так с трудом успевало за блондинкой, все время норовя сбиться с темпа, запутаться в собственных конечностях, уронив Тайнера лицом в жесткую темноту переулка.
Поэтому крепышу было недосуг оборачиваться. Да что там погоня, он даже не торопился знакомиться со своим поводырем! И руки распускать под ее манящее платье тоже не торопился, на некоторое время полностью растворившись в процессе бега в неизвестность.
Но недооценивать десант тоже не стоит. Не зря же говорится “обшивку бы делать из этих парней - не было б в мире прочней кораблей”. Как только Кроха освоился и вспомнил, что такое марш-броски, как переставлять ноги, чтоб не заплетались, он вырвался вперед и уже сам указывал путь своей визави, лихо сворачивая то влево, петляя между граничащими с пляжем постройками, то вправо, выбегая на пустой пляж.
Тайнер остановился, только когда стихло многоголосье сирен. Тяжело дыша он повернулся было к блондинке… и опешил, обнаружив, что их на пляже четверо, причем та недружелюбная личность, уронившая его, тоже тут. Потребовалось время, чтобы придумать возмущению форму связных приличных слов.
- Ты это… - на всякий случай, Келл решительно отодвинул объект своей нечаянной страсти за спину, намекая на “свое”. - Ты опять тут? Ты же был там! Как тут-то? И вот что, ты это… да?
Надо заметить, что связность и яркую эмоциональную вовлеченность монологу Тайнера придавали обилия ненормативной лексики и активная жестикуляция.