Активность его людей заинтересовала Кракена. Пусть для чужого взгляда и не происходило ничего необычного, он обратил внимание на то, что Саркин дала некий сигнал остальным, и они, что не было удивительно, на сигнал отреагировали. Это был шаг в лучших законах взаимовыручки, которая, не смотря на то, что работа разведчика как правило дело одиночное, была обязательным пунктом отбора в ряды подчиненных Кракена, которых он отбирал лично на важные задания. Если люди не умели работать вместе как единый организм, не помогали друг другу на общих заданиях и игнорировали ценные разведдсведения, предоставленные другими, он не считал необходимым держать их в оперативных группах. Конечно, были исключения, когда оперативник умел работать только в одиночку, но это было явлением редким, и такие люди точно не были бы приглашены на сегодняшнее мероприятие.
От наблюдения за тем, что происходило в зале, Кракена отвлекла ведущая. Его звали на сцену толкать речь, которую он не готовил, и готовить не собирался. Тем не менее, он ожидал, что его позовут говорить, и примерно знал, что собирается озвучить.
Кракен неспешно поднялся к трибуне. Одетый в парадную форму разведки Новой Республики, он разительно отличался от всех ораторов, которым давали микрофон до него. В зале он видел и других военных, облаченных в праздничную униформу, но мало кто из них имел столько знаков отличия, как он.
- Дамы и господа. - Кракен поприветствовал толпу после того как прочистил горло. Он поправил микрофон для своего роста, после чего положил руки на трибуну,  стоявши с ровной спиной. - Я рад видеть столь щедрую публику сегодняшним вечером.
Врал, как дышал. Кракену было плевать на каждого из богатеев, собравшихся в этом зале, и пусть некоторые из присутствующих ему здорово импонировали, а другие были коллегами по военному делу, разведчик лучше бы отправился в логово имперцев, чем выплясывал тут перед толстосумами.
- От лица разведывательного управления мне хотелось бы поблагодарить всех и каждого, кто внес свою лепту в отстраивание Корусканта после того, как над ним так ужасно издевалась Империя. Когда мы освободили столицу два года назад, то и подумать не могли, что застанем планету в таком катастрофическом состоянии. Но мы были готовы помогать ее жителям выйти на новый уровен законности и демократии.
Кракен продолжал речь обо всем и ни о чем. Он прекрасно понимал, что мало кому интересно то, что бы он сказал, если бы его спросили озвучить честное мнение о Корусканте и ситуации на нем. Всем было важно одно: услышать, как много Новая Республика сделала, и как много сделать собирается. Кракен был готов дать публике то, чего она хотела. Все же он был шпионом, а искусство притворяться было основополагающим шпионской практики.

Отредактировано Airen Cracken (2019-04-22 18:17:09)

Что-то пришло в действие, Кракен чувствовал это. Как будто сама энергетика в зале поменялась, пусть разведчик и не считал что "энергия", которую он мог ощущать, была мистическими полями-слоями-сетями, как, насколько он знал, утверждали джедаи. На своем опыте Кракен знал, что зачастую мозг фиксирует микро-изменения в окружавшей его остановке задолго до того, как разум обработает эту информацию и вынесет соответствующие выводы. Поэтому зачастую Кракен доверял своим инстинктам, даже если пока они не несли никакого смысла.
Поэтому, уже перед тем, как заканчивать речь, он был готов к тому, что скоро что-то радикально поменяется. Но находясь под прицелом не только прожекторов, но и глаз сотен людей и экзотов, собравшихся в зале, у него не было возможности действовать. Он должен был закончить речь, потому что сегодня это было его работой. И поэтому он продолжал говорить.
- ...именно по-этому мы можем теперь сказать, что галактика движется к демократичному будущему. - сказал разведчик в завершение. Конечно, это были слова политика, а не военного, но именно им Кракен в этот момент был. - Благодарю за внимание.
Зал зааплодировал, Кракен сделал шаг назад подальше от света. И в этот момент наблюдать за залом стало еще более сложно. Кто-то поднимал руки в аплодисментах, кто-то сдержанно кивал, кто-то вообще развернулся и делал что-то свое. Но ощущение что вот-вот что-то случится, разведчика не покидала. Он заметил, что кто-то перевернул стол, и в этот момент краем глаза увидел, что Гудшип ломанулась наперерез единственной лестницы, по которой он мог спуститься со сцены. К ней навстречу шли подозрительные мужчины, которых Кракен не узнавал.
- Нехорошо. - сквозь зубы пробормотал разведчик. Все было плохо. Пока никто не пострадал, и обычные посетители не выдавали паники, но это только сейчас. Находясь выше и теперь вне застилающих зрение прожекторов, Кракен осмотрел помещение в попытке выяснить, сколько людей, предположительно выбивавшихся из течения вечера он сможет определить. Когда он это сделал, то даже не смотря на то, что ему настойчиво предлагали уйти со сцены и уступить место оркестру, вернулся к трибуне.
- Напоследок мне хотелось бы сказать... - голос разведчика был холоден и четок, как будто он отдавал приказ. - ...что вокруг еще есть много опасностей. "Икс" уже нам известных, но их может быть больше. И мы должны ликвидировать их, пока еще есть возможность.
Кракен постарался назвать количество идентифицированных им целей, но добавил вариативность, потому что времени было слишком мало для качественного наблюдения. Его целью было отчасти предупредить оперативников, но скорее незаметно дать добро на ликвидацию потенциальной угрозы.

Тирия понимала, что это может быть и террористический акт и покушение, а может быть провокация. Нельзя было допускать стрельбы и кровопролития. И еще труднее дело  обстояло с конспирацией.
Нутром она чувствовала, что уже не обойдется без жестких мер, но надеялась, что удастся хоть как-то потише нейтрализовать появившиеся угрожающие субъекты.
Кракен продолжал вещать с трибуны, но тоже явно что-то заметил. Ну еще бы: разгуливают какие-то странные ребята, один уже на стол полез. Совсем неудивительно. Он упомянул шестерых. Хорошо бы, если реально шестеро, но наверняка больше. На входе явно не шестеро было.
А еще им было дело до сцены. Они подавляющим числом пошли туда и совершенно явно следили за речью главы Разведки. Топравийка и так изо всех сил улыбаясь и поторапливаясь старалась не отстать от последнего замеченного. Глупо было бы стоять на одном месте и наблюдать как они разбегаются по залу. Поэтому она приблизилась к столу и ударила по его ножке, которая подогнулась роняя столешницу и то, что на ней было.
Тирия надеялась, что рядом найдется тот, кто ее поддержит и не даст парню безнаказанно подняться. Разведчики просто не могли упустить это из виду. А сама двинулась в сторону подозрительно движущихся к сцене людей. Уже по лицам их была понятна решимость совершить что-то, в отличие от растерянных гостей.
- Нужно кого-то позвать. Там стол рухнул. Где хоть один администратор?! - вопрошала она окружающих риторически, изображая растерянное лицо.
Со стороны казалось, что она мечется по залу, но на самом деле она методично пробиралась к подозрительным людям. Она заметила Акурейру Гудшип, прокладывающую себе путь к сцене наперерез все тем же субъектам. Блондинка рассудила, что в тот замес лучше с ходу не лезть, а поискать другой путь на сцену, куда могли попытаться залезть другие, а заодно прикинуть места, которые на сцене хорошо просматривались и простреливались. И на всякий случай глянуть где сейчас шеф, которого, хвала Силе, не хлопнули во время его "пламенной" речи.

Тайно напасть на джедая? На официально объявившего себя пережившего Приказ 66 джедая? У севшей на хвост Акурейре женщины явно были яйца - метафорически, по крайней мере. Джед быстро добралась до лестницы и развернулась, тут же встречая взглядом женщину, державшую руку за спиной и подбиравшуюся для удара.
- Серьёзно? - закатила она глаза, одновременно посылая Толчок Силы в женщину. Кажется, та уже начала наносить удар, но это ей не помогло. Если до этого она каким-то образом оставалась незамеченной, то теперь она определённо была основным препятствием.

Тирия уже заметила, что сбоку уже подоспевал второй. Прежний противник подхватил с пола обломок стула и ринулся в бой. Мощный такой, угрожающего вида. И с обломком стула.
Тирия закатила глаза и выстрелила. Переводить в режим парализации было некогда, учитывая незнакомую модель бластера и мельтешащий вокруг народ. Потом скользнула вбок, уходя с линии атаки второго, цепляя свободной левой рукой стул и подталкивая под ноги мужчины, заставляя его запнуться. В движении она обернулась, пользуясь инерцией замаха и спиной уперлась в трибуну. Выстрел лег в спину пролетевшего мимо противнику.
Дальше она рванулась к Кракену, пока до него не успел дорваться кто-то еще. Она надеялась, что возле шеф нет кого-то еще с бластером и жаждущего пристрелить начальника Разведки. Тогда она могла бы не успеть.
Мельком она заметила, что почти весь зал охвачен беспорядками. Гости спешно покидали собрание: женщины визжали, кое-кто из мужчин визжал хуже женщин, кто-то же напротив старался сохранить лицо, но из-за неразберихи не стремился помогать кому бы то ни было. Разведчики были рассредоточены. Было понятно, что теперь, когда прибыла охрана, грубую работу они оставят им. Нужно было найти тех, кто пытался сбежать или скрытно пытается совершить еще какой-то замысел. А это было не просто. В помощь была только наблюдательность и память на лица.