Безбрежное море космоса штормило, и это ощущалось даже в гиперпространстве. Не физически, нет – но тем самым чувством, что пульсировало в висках при сомкнутых веках, резонируя с покалеченными нервами и пробуждало сумрачные образы в час, когда над холодными морями восходит бледный полумесяц лун мира. Он чувствовал это – единственный Одаренный на борту мрачного корабля; черно-серой глыбы без имени,  опознавательных знаков и электронных сигнатур, грабительски разрезающей глубины гиперпространства в значительном отдалении от проложенных маршрутов.  Излишняя осторожность, казалось бы, чуть ли не паранойя – но не для них.
На космическом корабле время движется странно, особенно если идти выше скорости света. Наверно, поэтому флотские редко сходят на берег надолго: как организму, привыкшему к жизни на планете с ее непрерывными циркадными ритами, сложно перестроиться на новый режим,  так и наоборот.
Впрочем, человек, стоящий на мостике, на свое счастье не относился ни к тем, ни к другим. Вот уже стандартный час он, закрыв глаза, прислушивался к незримым потокам, несущимся вокруг и в каждом; даже в нем самом, даже в его команде, что до последнего человека не отличается ни на единую хромосому, даже в безбрежном космосе, населенном воистину странными созданиями.

Их бегство казалось идеальным – подготовленное за месяцы, рассчитанное до мелочей, до последней мили на звездной карте. И все же именно казалось – а человек, стоящий на мостики, ненавидел вероятности. Не в таком вопросе, как измена Родине. Пусть даже и не совсем Родине и не совсем измена. Что-то было неправильно в этом маршруте, уже не первой точке к Дикому Пространству –  и дело не только в том, что эта система с весьма поэтичным названием Брайт Джуэл, уже давно принадлежала повстанцам. Темный крейсер пересек уже не одну республиканскую систему и остался незамеченным. Было что-то неправильное именно здесь, нехорошее предчувствие чего-то опасного, затаившегося именно  в этой системе. Впрочем, менять что-либо было уже поздно.

– Полковник, сэр. Входим в систему Брайт Джуэл, выход из гиперпространства через десять...
– Принято, продолжать выполнение... – полковник Хесслер – а человеком в офицерской форме на мостике был именно он – немного подумав, добавил. – Питание на дефлекторы – 100%. Канониры к турелям.
– Сэр, есть, сэр!

Мерзкое предчувствие не оставляло выбора: что бы ни ожидало по ту сторону гипертуннеля, перестраховаться следовало. Пока стычек удавалось избежать, но раз на раз, как известно, не приходится. Мгновение – и сверкающие полосы на обзорных экранах превратились в россыпь ярких точек, темно-коричневых и грязно-зеленых округлых глыб на антрацитово-черном фоне.
А дальше, на почтительном расстоянии, лишь слегка уменьшаемом визуально обзорными камерами, вовсю сияла причина того самого мерзкого чувства, не отпускавшего полковника уже который десяток часов.
Космический бой. Точнее сказать, избиение. На радаре дальнего действия отчетливо видно, как группа вымпелов – без сканирования трудно сказать, какого класса – построившись в классическое полукольцо, загоняет одинокий космический челнок, прижимая его к небольшой грязно-зеленой планете. Как ни странно, челнок еще держался и не спешил исчезать с радаров. Кажется, пока их не заметили...

– Сэр, шесть кораблей прямо по курсу. Расстояние... 
– Засекли?  
– Нет, сэр. Сканирую ...
ЧТО?!
– Отставить! – внезапно, пожалуй, даже для себя, крикнул полковник, едва услышав слово на «скан». И в данной ситуации, похоже, был абсолютно прав. Модифицированный крейсер типа «Тартан», на котором они и летели, обладал системой маскировки, в теории позволяющей проскользнуть мимо любого флота – но даже ее требовалось использовать с умом. Если сканировать противника и тем самым дать понять, что ты где-то рядом – не спасет никакая стелс-система... В том же, что на орбите сражались именно противники, сомневаться не приходилось: кто бы там не оказался – республиканцы, любой имперский осколок, пираты, даже сиутрийцы – ни у кого из них не было причин испытывать теплые чувства к беглому полковнику и его людям. По той же причине не было смысла и узнавать классы сражающихся кораблей – кем бы они ни  были, уйти было бы проще.
– Твою мать, прекратить сканирование!
– Поздно, сэр. Разворачиваются, нас заметили.
– Проклятье... – Эрвин Хесслер изо всех сил сжал кулак в тонкой перчатке, словно стараясь успокоить нервы и дать выход гневу.
«Проклятые клоны с их проклятым профессионализмом, никуда против инструкции не полезут!»
– Запустить стелс-систему! Маневровые на форсаж, курс …
– Зафиксирован пуск ракет, начинаю маневр уклонения! – корабль ощутимо тряхнуло, едва не сбив полковника с ног. Едва успев уцепиться за переборку и чертыхнувшись, тот перескочил в пустое кресло второго пилота и быстрым движением пристегнулся.

– Что там? 
– Оторвались, сэр. Противник разделился – четыре корабля идут прямо на нас, два продолжают преследования своей цели. Классом до корвета, без сигнатур. Запросить канал связи?
– Отставить.  – кем бы они ни были, открывать свою личность было нельзя. Пока была вероятность, что это сиутрийцы – нельзя. Обычный «Тартан» – в общем, то, не редкость где угодно, даже в двух шагах от Орд Мантелла, и его, возможно, не станут преследовать. Но стоит показаться – и смертный приговор может быть подписан в ту же секунду.
И скрыться уже нельзя – их уже взяли в прицел, системы оптико-энергетической маскировки здесь не факт, что помогут. Зато сожрут львиную долю энергии реактора, обесточив дефлекторы и половину орудий. Чистое самоубийство.

– Орудия к бою. Канонирам код готовности «красный». Поднять дефлекторы.
– Есть, сэр!

...Враг приближался. Их и в правду было четверо – полковник видел их своими глазами, не в качестве набора цифр со сканера. Все четыре – относительно крупные, что-то около корвета. По виду, правда, скорее перестроенные транспортники и прочее старье, но уже заставившее с собою считаться. И это кроме нескольких истребителей, носящихся вокруг и столь же стремительно разрывающих дистанцию. Наверняка и взлетели – либо с планеты, либо по одному в каждом этом уродце.
Четверка пиратов – а судя по виду, это были именно они, хотя и не факт – в очередной раз дала слаженный залп. Носовой дефлектор «Тартана» выдержал – освещение на мгновение моргнуло, где-то на корме заискрили и затрещали кабели, с трудом выдерживающее бешеные перегрузки напряжением – но и только.
Хесслер закрыл глаза, замерев перед большим фронтальным экраном. Техника Боевой Медитации, отработанная с лордом Кроналом и позже, в Гегемонии, требовала полного отрешения от окружающего мира и сосредоточения внутри себя – но, пожалуй, только она могла помочь в эти минуты.

Пять секунд до контакта. Враг расходится обратным клином, явно стремясь окружить крейсер. Выпущенные им ракеты – не самые новые модели, к счастью – одна за другой вспыхивали плазменными шарами под мощным заградительным огнем из двадцати лазерных орудий, но вечно продолжаться это не могло.
Четыре. Канонир стирает пот со лба – ожидание схватки, возможно – последней в его жизни, убивает не хуже самого боя. Возможно, даже сильнее.
Три. Резкий маневр уклонения кладет «Тартан» налево, разворачивая бортом и увеличивая сектор обстрела. Вражеские истребители с воем заходят со всех сторон, натыкаясь на заградительный огонь и столь же резко меняя направление.
Две. Уже рядом виднеется грязно-зеленый шар планеты, куда, дымя поврежденными двигателями, падал маленький челнок, на который объявлена охота.
Одна. Пираты, сближающиеся со своей смертью, начинают что-то понимать...

Темный корабль без опознавательных знаков в одночасье превратился в маленькую звезду, плывущую в пылающем огненном море. Перекрученный на полную мощность дефлектор, не в силах удержать залпы с четырех кораблей, мерцает в агонии, окутанный плазменными морями отраженных выстрелов. Горит и плавится обшивка, из-под нее бьют фонтаны пара и сжатого воздуха  – к счастью, не в критических зонах. Перегруженный до нуля, щит отключается – и спустя пару мгновений, достаточных для перенаправления  энергии в орудия, все двадцать лазерных пушек одна за другой выдают сияющий вал из форсированных очередей. На таком расстоянии нет нужды что-либо выцеливать: один за другим два пиратских корабля поменьше, очевидно – со слабыми щитами, прошиваются насквозь и вспыхивают, превращаясь в огненные шары. Никто не заботится о спасательных капсулах, да и нет их  нигде: если они и были, то при детонации силовой установки на корабле обычно не выживает никто.
Сенсоры сходят с ума, пытаясь зафиксировать новые цели. Внутри темно – основное освещение давно вырубилось, осталось лишь тускло-красное аварийное на боевых постах да в пилотской кабине. Канониры крейсера, уже забив на прицеливание, просто лупят в вакуум, как в кредитку – и попадают, раздирая смешавшийся строй пиратских истребителей на части, перегружая щиты корветов и  не давая им сделать выстрел – ведь для этого пришлось бы снять защиту и скорее всего умереть. Ничего удивительного: крейсеры класса «Тартан» и разрабатывались специально для подобных задач – уничтожения целей похожего класса. Повреждения от ответного огня... терпимы, в отличии от группы противника, уже потерявшей большую часть своего состава. Победа?
...А потом из-за планеты вышли оставшиеся два корабля.
В отличии от своих собратьев, они не стали повторять их ошибку и идти на сближение – благо дальность орудий и вышедший из строя дефлетор «Тартана» вполне способствовали начавшемуся возмездию.

…На мостике разверзался ад. Снопы искр, огонь во мраке, завывающие сирены аварийных сигналов смешивались в безумную какофонию, издевательский реквием попытке скрыться от судьбы под аккомпанемент орудийных залпов. Одна за другой системы приходили в негодность, в живых оставались лишь самые базовые.

– Гиперпривод выведен из строя! Навигационная система выведена из строя! Дефлекторы в красной зоне! Стелс-система выведена из строя! 

Обшивка еще держалась, но это ненадолго. Нужно было что-то делать. Что угодно, если хочешь выжить. Лезть в капсулы совсем не вариант – озверевшие после гибели трех кораблей, пираты просто расстреляют все, что полетит из гибнущего крейсера.
Выбора нет – умереть с честью. Так глупо.
Впрочем...
Взгляд полковника пал на планету. Это был план. Шансов немного – наверняка пираты спустятся вслед за ними – но все же это лучше, чем безоговорочная смерть.

– Отруби все системы, кроме маршевых и дефлекторов. Курс на планету... Да на любую, ближайшую.
– Но сэр... Мы же сгорим в атмосфере, щиты...
– Отставить разговоры, лейтенант. Выполнять приказ!
– Есть, сэр...
– Посадка будет жесткой, лейтенант, но она оставляет нам хоть какие-то шансы. – голос полковника чуть смягчился. –  Нет,  эвакуироваться в капсулах мы не можем. После того, что мы сделали с их дружками, нам повезет, если просто расстреляют.

...Трехсотметровая машина медленно вошла в атмосферу. Дефлекторы держались, сохраняя последнюю надежду для охваченного пламенем крейсера. Теперь только от мастерства клона-пилота и от энергии, подаваемой на щиты, зависело, не развалится ли корабль на части от одного только приземления.
Километры таяли за считанные секунды, открывая на обзорном экране пейзаж абсолютно необремененного цивилизацией мира. Еще секунда, – и страшной силы удар, перегрузивший все системы корабля, обратил все внутреннее пространство во мрак.
А потом, после скрежета и грохота,  наступила тишина.

Безмолвие и мрак медленно отступали.
Полковник Хесслер медленно открыл глаза. Ощущения были малоприятные: то самое чувство, будто  тебя спустили с орбиты во вращающейся центрифуге. И это еще крупно повезло  ничего себе не сломать – учитывая, что целых бакта-камер после боя и жесткой посадки на борту наверняка не осталось.
Осмотреться. Пилот лежит, уткнувшись лицом в приборную панель. Мертв?
Полковник касается пальцами его шеи в поисках пульса, одновременно подтягиваясь через Силу. Жив. Без сознания, но жить будет. Возможно, даже летать.
Взгляд охватывает разгром, творящийся в кабине. Осколки оргстекла, расплавленный пластик, обожженные обрывки изоляции... но в целом – приемлемо. После всего, что произошло.

Короткий взгляд на зеркальную поверхность отключившегося обзорного экрана – из него смотрит лицо, покрытое ссадинами и неглубокими порезами. «Снова ночь в бакте...» – обреченно думает полковник, шагая по битому стеклу и морщась от неприятных ощущений.
После выхода из кабины, впрочем, подобные мелочи его уже не беспокоят.

– Сэр. Вы в порядке? – один из членов команды замечает командира. «Очень вовремя. И где же ты шлялся, пока «сэр» валялся без сознания?» – думает командир, глядя на бойца. Кажется, главный инженер. Аддамс, как он себя называл – хотя для клона имя – не самое важное. Как там его номер?.. а, к ситхам. Нет желания даже отчитывать – не здесь, не в этой заднице на задворках республиканского пространства.

И коридор от пилотской кабины, и сам мостик пребывали в состоянии удручающем. Все тот же мусор, осколки, закопченные и кое-где оплавленные переборки, обрывки изоляции, дымящиеся узлы. Пробоин не видно – впрочем, оно и понятно: будь здесь пробоина, весь экипаж и сам он, полковник, уже пребывали бы в стране вечной охоты. Несколько техников и дроиды, захваченные в побег, уже активно занимались ремонтом в соответствии с протоколом и без его команды – но как долго это продлится, сказать сложно.

– В порядке, Аддамс. Как  корабль? 
– Честно говоря... не очень, сэр. Повреждения корпуса не критические, за полдня   подлатаем, но вот системы и внутренние модули...
– Не тяните, лейтенант. 
– Фактически, сейчас на ходу только резервная силовая установка, дефлектор и орудия по правому борту. Гипердрайв выведен из строя, что основной, что резервный. Главный реактор цел, но пока не починим системы охлаждения и подачи топлива – запустить не удастся. Стелс-проекторы уничтожены.

Похоже, идея перебросить энергию с щитов на орудия оказалось плохой. Самонадеянность  и уверенность, что два оставшихся корабля продолжат погоню за несчастным шаттлом, сыграли  злую шутку. Следовало врубать гипердрайв и улепетывать, а не пытаться вести бой против шести кораблей своего класса, пусть даже устаревших и оснащенных не в пример хуже легкого крейсера флота Гегемонии. Сейчас Хесслер отчетливо понимал свою ошибку и был вынужден бороться с ее последствиями.

– Потери? 
– Шесть «трехсотых» и двенадцать раненых, сэр. Мы поместили тяжелых в бакта-камеры.
– Что с ремонтом?
– Дроиды и все свободные люди уже занимаются этим, сэр. Раньше чем за двое суток вряд ли справимся. К тому же гипердрайв...
– Что с ним?
– Боюсь, сэр, починить не представляется возможным. Центральный сегмент выгорел  полностью, а запчастей у нас нет.

А вот это было паршиво. Вести о космической битве могут разлететься слишком быстро, а перспектива встречаться с республиканскими войсками совсем не радовала. Особенно если те не примут их за пытавшихся сбить тот самый челнок.

Стоп. Челнок. Больше кораблей не было, двигался он в сторону Орд Мантелла – значит, вероятнее всего, прилетел из другой системы. Гипердрайв.

– Аддамс, детали гипердрайва звездного шаттла подойдут для нашего?
– Сложно сказать, сэр. Зависит от модели... могут подойти, а могут и нет...
– Запустите сканирование поверхности, Аддамс.
– Но сэр, энергия...
– Выполняйте приказ, лейтенант. Ищите любые корабли неподалеку. Предположительно – республиканский шаттл. О результатах доложить мне немедленно.
– Есть, сэр.
– Отряд «Эгида» – в боевую готовность. Построение снаружи у трапа через десять минут. – отвернувшись и отойдя от инженера, что принялся отдавать распоряжения своим техникам и дроидам, Хесслер уже отдавал команды отряду клонов, взятых в качестве личной охраны. Оставаться на борту он не собирался.

«Не знаю, кто ты, но если ты жив – с тебя здорово причитается.»

10 минут спустя. Зона посадки крейсера.

...Погода стояла отличная, в контраст с апокалиптическим пейзажем, развертывающимся вокруг совершившего жесткую посадку корабля. Когда-то в этом районе царило нетронутое ничьими руками зеленое великолепие – сейчас же все в радиусе полумили представляло собой эллипсовидное пятно выжженной земли и остекленевшего песка; изломанные деревья, вырванные с корнем ударной волной, обугленные и до сих пор горящие, валялись подобно погибшим бойцам – а построившийся рядом с кораблем отряд из двадцати солдат  в черной броне проекта «штурмовик-тень» только усиливали сходство.

– Сэр. – гарнитура коммуникатора полковника разразилась хриплым, слегка искаженным голосом старшего помощника корабля. – Мы засекли их. Шаттл в двух милях на шесть часов. Передаю координаты.
– Принято. Капитан, в мое отсутствие ответственность за корабль на вас. Не отсвечивайте и продолжайте ремонт. При обнаружении противника – приказываю немедленно связаться со мной. Напоминаю, на этой планете противником являются все. При обнаружении — задерживать, при невозможности – огонь на поражение. Вопросы?
– Никак нет.
– Выполнять.
– Есть выполнять, сэр.

Дека замигала индикатором – принятое сообщение с координатами шаттла. Далековато, особенно пешком – но вариантов не было. Детали для гиперпривода в ближайшей перспективе могли найтись лишь там...

Полковник медленно спустился по трапу, проходя через строй «теней» и жестами приказывая следовать за ним.  Даже отдаленный резонанс Силы и странное предчувствие не сильно мешали: что могло пойти не так? Нет, пойти могло, конечно, многое – но теперь уже совсем не по его вине. Приятная тяжесть бластера в руке, покоящийся на поясе под темным непромокаемым плащом световой меч, два десятка вооруженных до зубов клонов, проламывющихся сквозь джунгли с изяществом парового катка... Хесслер, несмотря на обстоятельства, был в неплохом настроении. Если бы на планете были жители, они бы, пожалуй, в страхе держались подальше от этой процессии.

Двухмильный ускоренный марш по пересеченной местности – вообще занятие не из приятных. Особенно если эта местность – самые настоящие непроходимые джунгли, никогда ранее не оскверненные цивилизацией; смело умножайте сложность и напряжение как минимум на пять. Добавьте к этому душный, хоть и влажный климат, палящее тропическое солнце и тяжелую броню, закрывающую каждый сантиметр тела – и вы сможете приблизительно представить ощущения, испытываемые взводом бывших бойцов особого отряда Сиутрикской Гегемонии, продирающихся сейчас сквозь естественные преграды в очень условном направлении. Они не издавали ни слова недовольства – но на двадцати загорелых лицах, скрытых шлемами и похожих друг на друга как две капли воды, мог бы отчетливо читаться весь спектр эмоций, отражающих отношение к этому неожиданному путешествию. 
Их командир был в настроении явно не лучшем:  хотя и идти полковнику, скинув форменный китель с плащом и оставшись в одной черной рубахе с закатанными рукавами, было куда легче, чем бойцам в полной броне -  марш не был приятным времяпрепровождением. Впрочем, он понимал отсутствие альтернатив: иного способа выбраться с планеты и системы попросту не было.  Две мили между поврежденным крейсером и вероятным нахождением запчастей для гипердрайва были препятствием, которое необходимо преодолеть во что ли то ни стало. И чем скорее, тем лучше: никто не мог сказать, когда висящие на орбите пираты решат спуститься на поверхность и собрать свои трофеи.  Лишний бой сейчас  – последнее, что было нужно сиутрийским дезертирам.
…Черные штурмовики медленно продвигались вперед, прорубая дорогу длинными ножами из штатных комплектов для выживания, а Хесслер, в свою очередь, благодарил судьбу за собственную предусмотрительность и исполнительность уоррент-офицера, готовившего снаряжение группы:  рубка лиан световым мечом, неизбежная в ином случае, была бы невообразимой пошлостью, мещанством и привлечением излишнего внимания наблюдателей, если таковые были.  Не могли не быть. Впрочем, вид взвода тяжеловооруженных бойцов посреди необитаемой – необитаемой ли? – планеты тоже мог вызвать определенные подозрения.
Путь близился к концу. Около полумили, если верить сканеру на деке, синхронизированному с корабельными сенсорами. Именно там располагался шаттл, невзначай спасенный от уничтожения, а вместе с ним – надежда поскорее покинуть эту чертову систему. Подальше от пиратов, от Новой Республики, от сиутрийцев, от всего и от всех. 
…Сканер в руках полковника разразился тревожным стрекотом. Шаттл, конечно, никуда не делся – куда ему, после такого-то боя. Только сканер, настроенный не только на пеленг цели, но и на обнаружение органических и механических объектов в радиусе нескольких сотен футов, не мог ошибаться. Поблизости кто-то был. Один. Наверняка разведчик. Чей? Не так важно – все они были угрозой для их маскировки, а значит и безопасности. 
– На месте – стой.  – тихо произнес полковник в микрофон гарнитуры, и его голос прозвучал в каждом встроенном в шлем коммуникаторе каждого бойца. – У нас гости. Задействовать тепловизоры. Бластеры в режим станнера.
Кто бы это ни был, он был один. Пока что. Именно поэтому неизвестного соглядатая следовало взять живым. Попади он в руки Хесслера – обязательно расколется, кто такой, от кого и с какой целью за ними шпионит.  Проверенные способы и немного Силы – не выдерживал никто. Но – только живые. Допрашивать мертвецов он еще не научился.

– Развернуться в цепь. По всем подозрительным целям – огонь парализующими без предупреждения. Курс прежний. Шагом –марш! 
…Он шел чуть позади солдат, прикрыв глаза и словно пребывая в наполовину иллюзорном мире. Потоки Силы пронизывали эту первозданную планету, и Хесслер вбирал их, пропуская через себя и пытаясь отфильтровать что-нибудь, имеющее подобие ценной информации.
Движение за границей дальности действия сканера, отдалявшееся ровно настолько, чтобы не попасть под его луч. Неизвестный так и остался бы незамеченным, если бы не обостренные Силой чувства Эрвина, уловившие его движения и его ауру. Ауру света и чистоты, столь необычную для пиратов, с которыми сиутрийцы столкнулись на орбите.
Джедай? Здесь? Бред. – подумал Хесслер, наблюдая за движением неведомого наблюдателя и одновременно с этим тихо передавая указания медленно и осторожно подбираться к его позиции – а затем сделал шаг…
Зря. Судя по всему, его обнаружили: фигура рванула вперед, уже не боясь оказаться замеченной, но явно желая лишь поскорее скрыться.
- Догнать цель!  Быстро! – рявкнул полковник в гарнитуру, срываясь на бег и ведя за собой солдат. Они тоже должны были видеть ее:  тепловизоры на фоне джунглей различали теплокровных не хуже чем улучшенные Силовым чувством соответствующие органы.
Бегом. Вслед за стремительно ускользающей целью. Взгляд на сканер – как ни странно, цель движется к шаттлу, тем же курсом, что и следовал отряд. Заманивают? Возможно. Но есть ли выбор?
Хесслер уже видел цель: маленькая и изящная, возможно – женская фигура, облаченная в камуфляж. Из-за спины с треском вылетело несколько зарядов – напрасный труд, парализующие заряды не пробили завесу лиан и древесных стволов. Осталось только бежать – вперед, изо всех сил, не останавливаясь для отстающих и падающих.  Цель пропала из виду – но не со сканера. Она явно спешила к шаттлу. Неужели это тот человек, за которым охотились пираты?
…Они вырвались на поляну с шаттлом подобно черному цунами, нахлынувшему на тихое пляжное побережье.
- Расстредоточиться! Цель в кольцо! – кричал Хесслер, размахивая бластером и отдавая команду за командой. Сначала своим, а затем – цели. - Стоять на месте! Руки в небо! Бросить оружие!
Фигура в камуфляже замерла, словно поняв обреченность попыток сопротивления, бросая оружие и оборачиваясь. Это и правда была женщина.
Заметив ее лицо, один из бойцов  резко переключил оружие из парализующего в боевой режим – и тут же получил предупредительный удар локтем в живот. За нарушение приказов здесь наказывали, и иногда даже жестоко.
Хесслер же явно не ожидал увидеть ее здесь. И сейчас. При таких обстоятельствах.
– Не ожидал встретить вас здесь, принцесса. Простите, председатель.  – с  легкой издевкой произнес он, не опуская бластера и глядя в глаза пойманной. – Будьте благоразумны и сдавайтесь, и тогда…

- Сэр, у нас гости! – даже не предупреждение, а настоящий крик, перебиваемый помехами, раздался в наушнике полковника. Частота связи с кораблем. Гости?
- Гости? Докладывайте по уставу! Подробнее!
- Дв… вета. Выса… к вам. .. ..чно!
Помехи, каких не было уже давно… Что бы это могло значит?
- Сэр, смотрите, вон там! – это уже без помех, да и не по рации вовсе. Это один из бойцов взвода указывал куда-то на запад, в сторону горизонта, над которым в облаке дыма приближались четыре объекта.
Все уже догадались, что это могло бы быть. Спидеры. С теми самыми гостями, о которых говорили в донесении с корабля. Иначе кого бы еще угораздило сюда приземляться?

- Взвод, занять круговую оборону! -  вновь крикнул он, бросаясь вперед мимо все еще какие-то секунды держащей руки поднятыми принцессе. По-хорошему следовало бы подстрелить ее из станнера, чтобы не мешалась под ногами и ждала своего часа, но сейчас полковнику было совсем не до этого. Спидеры увеличивались все быстрее и быстрее, и в каждом из них сидело от трех до десяти вооруженных людей с явно не самыми лучшими манерами. – Бластеры в боевой режим, в укрытия! По спидерам - огонь на поражение!

Отредактировано Erwin Hessler (2016-02-13 05:25:03)

Темные точки над линией горизонта стремительно приближались. Пять легких трехместных аэроспидеров и несколько одноместных гравициклов сопровождали  машину несколько более крупную, похожую на репульсорный грузовик с  приваренными сетчатыми экранами, легким генератором щита на носу, прочными рабскими клетками в кузове, забитом «десантом», и двумя бластерными автопушками в носовых же турелях.  Типичные  творения пиратского шизотеха: допиленные на коленке, модифицированные в соответствии с  больной фантазией хозяев,  покрашенные в красное и черно-белую клетку, эти машины, тем не менее, представляли смертельную опасность для всех, кто находился внизу. 
Счет шел на секунды.  Черные штурмовики, вышедшие из-под покрова джунглей на открытое пространство, будут неплохо видны , как только те их заметят, а возвращаться обратно было поздно – расстреляют в спину прежде, чем удастся добежать. Надежда оставалась на эффект неожиданности: пираты, очевидно, неслись к челноку, точнее – к той, что была его пассажиром, и встретить здесь взвод вооруженных солдат, возможно, не ожидают. 
Местность – довольно пересеченная; поваленных в ходе посадки деревьев, небольших овражков и обилия темно-зеленых оттенков должно хватить для того, чтобы образовать хотя какое-то укрытие.
В эти же минуты Хесслер поблагодарил всех богов за то, что спецназу СБ Гегемонии поставлена броня «теней», а не стандартные образцы белого цвета. Если черный цвет еще хоть как-то сливался с темно-зелеными тонами джунглей, особенно на высокой скорости наблюдающего, то белый таким свойством не обладал.  Сейчас же бойцы, отхлынув назад и разделившись в две цепи, спешно скрывались за древесными стволами, залегали в кусты и ямы и вообще готовились встречать противника как можно менее заметно.
А ведь была еще одна проблема. Та самая, что решила бежать к своему кораблику. На что надеясь? Что не собьют? Размышлять не было времени.
Полковник с двумя бойцами, оставшись дальше всех от края дженглей,  метнулся вслед за принцессой к стоящему неподалеку челноку, стремясь использовать его как укрытие – и, как часто бывает, не успел.

Ревущие машины ворвались в расположение «жертв» стремительным обратным клином на высоте около тридцати пяти футов, захватывая шаттл и одинокие фигуры в полукольцо и еще не видя своей проблемы. Не стреляли, лишь снижаясь и закладывая – видимо, и правда хотели взять живьем. К своей большой ошибке. 
Штурмовики открыли огонь одновременно, лишь большая часть пиратов вошла в зону прицельного огня.  Два десятка бластеров, включая два имеющихся во взводе T-21, с ревом выпустили навстречу налетчикам море плазмы  – гравицикл, подлетевший слишком близко и попавший под перекрестный огонь, вдруг падает, завалившись носом в землю, и исчезает во вспышке пламени от сдетонировавшего топлива и реактора. 
Его коллеги догадались быстро – судя по всему, это были не простые стервятники-мародеры, привыкшие грабить слабых или мертвых. Летящие вперед машины одна за другой сворачивали хаотичными траекториями, уходя из-под обстрела и огрызаясь неприцельными выстрелами. Еще один аэрокар получил очередь в двигатель,  резко сбросил скорость и, чадя густым дымом, рухнул по параболе прямо на землю – но остальные, уйдя назад, медленно опускались, выгружая  до зубов вооруженных и очень злых бойцов,  после чего вновь взмывали в воздух и неслись вперед, бешено паля из всего, что только могло стрелять и виляя в маневрах, достойных TIE-истребителя.  Атака одновременно с двух направлений – с неба и с земли – не предвещала ничего хорошего. Черные штурмовики по сравнению с пиратами были однозначно лучше защищены – но не настолько, чтобы быть неуязвимыми; по огневой мощи же перевес был явно не на их  стороне.

…Гулкий хлопок близкого разрыва осыпал землей с ног до головы – даром что часть корпуса все еще стоящего челнока закрывала сидящего на корточках полковника чуть более чем полностью.
Хесслер со вздохом обреченного прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, пропуская через себя потоки Единой Силы, замещая ими свою кровь и свои мысли.  Дело дрянь – застали врасплох, невыгодная позиция, связь с крейсером заглушена напрочь, а теперь еще и это дерьмо небесное.  Крупный десантный аэроспидер – тот самый переделанный грузовик – не стремился в атаку, держась на расстоянии недосягаемом для карабинов E-11 штурмовиков  и активно обстреливая показавшихся из бластерных пушек, пока остальные пираты вели бодрую перестрелку с прячущимися за деревьями, камнями и прочим мусором штурмовиками. До сих пор подходить не решались – видимо, предупреждение в виде разбитого в лепешку аэроспидера и догорающих обломков гравицикла прибавляет сто баллов к благоразумию, но это наверняка ненадолго. Аккурат до того момента, пока не вызовут подмогу и не перегруппируются.
Так и вышло – рев моторов, крики головорезов, выстрелы и разрывы вдруг слились в нечто тошнотворно-однообразное, накрывающее поле боя подобно мутным водам болот Нал-Хатта.
Корпус шаттла затрясся от близкого разрыва: противник почему-то не стремился уничтожить кораблик, хотя это следовало бы сделать в первую очередь – он не давал кому-то попасть внутрь и тем более взлететь. Что ж, теперь хотя бы одно ясно: бандиты не наняты республиканцами для спасения Органы.

На дальней кромке поля противник с ревом пошел в атаку.  Вой мотора совсем близко – Боевая логика Силы подсказывала правильный выход: резко поднять пистолет, цель на угол. Спидер, стреляя из установленных в носу бластеров по двум штурмовикам на подавление, проносится мимо слишком быстро – но недостаточно, чтобы уйти от выстрелов, направляемых Силой. Короткая очередь вырывается из ствола и выжигает голову пилота, направляя потерявшую управление машины прямо в землю. Взрыв раздается совсем рядом, окатывая жаром и сбивая с ног. Чуть позже каждый этот удар отзовется мучительной болью – но не сейчас. Полковник выкрикивает приказ, указывая на дымящийся остов упавшей машины и, не дожидаясь реакции бойцов, бросается  вперед, к этой импровизированной баррикаде. Очередь выстрелов летит ему наперерез – слишком медленно, чтобы перехватить Одаренного, а вот бойцам везет меньше.
Новый гравицикл, проносясь мимо, сбрасывает на бегущих сеть, обрушивая наземь с ног; откуда-то сверху с шипением срывается несколько маленьких дымных полос, впивающихся в на секунды запутавшиеся тела и с противными хлопками разрываются, вскрывая грудные пластины доспехов,  орошая землю вокруг кровавыми брызгами и ошметками горелой плоти, смешанной с пластиком.   -Сэр!  – раздается в коммуникаторе полковника. – Не удержим!
Все было так, но возвращаться без деталей гипердрайва было бы бессмысленным. Так или иначе – смерть на чужой планете.
– Отставить! Прикройте меня!
Плотность огня возрастает. Штурмовики под прикрытием бойцов с T-21 встают в полный рост: отличная цель, но заградительный огонь делает свое. Еще два гравицикла, словно  натолкнувшись на невидимую преграду, превращаются в огненные шары. Полковник резко вскакивает над баррикадой, долю мгновения раздумывая, куда бежать: к джунглям или  к шаттлу, достать хоть что-то – и тут же падает вниз, группируясь и перекатываясь, подгоняемый резким предчувствием. Вовремя: очередь бластерных взрывов выворачивает землю там, где только что он находился.
Перекат, короткий выстрел – самый резвый пират из атакующей по земле группы валится навзничь – и снова прыжок с перекатом; прижаться спиной вплотную к шаттлу - и снова выстрел. Лучи прожигают корпус  в считанных дюймах: Сила не подводит, пока что подсказывая точку попадания и помогая вовремя уклониться. Высунувшаяся морда получает луч между глаз и падает с выжженным мозгом.
Обогнуть угол. Закрыться шаттлом от врагов – и бежать. Штурмовики  залегли, их заградительный огонь слабеет – разрыв очередной ракеты с небес подтверждает предположение. Короткий взгляд – на земле у джунглей уже лежат четыре тела в черной броне. Необязательно убитые – броня способна поглощать энергию, выжигая узлы, защитные блоки, встроенную электронику  и смягчая повреждение солдата – но сегодня они в любом случае не бойцы. 
– Связь с крейсером, срочно! Я знаю, мать твою, что ее глушат! Пробивайся!
Эрвин делает рывок, на мгновение показываясь в прицеле врага и буквально закатываясь за укрытие – не успел. Лучи идут по касательной через левые плечо и предплечье, прожигая форму и обугливая верхний слой кожи на протяжении десяти дюймов – полковник сдавленно кричит от боли, роняя бластер в простреливаемой зоне. Кисть непроизвольно касается рукояти светового меча на поясе.  Не лучшее оружие для такой свалки, использовать его – значит привлекать к себе внимание и фактически вызывать на себя огонь всех стволов – но выбор-то был небольшой. Впрочем, еще можно скрыться из виду и проскользнуть…

Нет, нельзя. Взгляд готового к прыжку и бегству Хесслера выхватывает силуэт, стоящий в нескольких футах от него и, очевидно, готовящейся прыгнуть на простреливаемый со всех сторон трап шаттла. 
Органа?! Как, мать ее, она еще жива?!
Ее желанию, впрочем, сбыться не суждено: гравицикл, с ревом сорвавшийся с неба, выскакивает напротив и дает очередь, бьющую прямо перед ногами девчонки, заставляя ее отпрянуть и, не удержавшись, навалиться на корпус шаттла. Пираты, похоже, решили уже не брать ее живьем, потому как направленный прямо в грудь Леи сдвоенный автобластер намекал весьма прозрачно.
Не отдавая себе отчет в происходящем, Хесслер действовал не раздумывая, на рефлексах. Длинный прыжок с выходом на линию огня прямо перед бывшей принцессой занял долю секунды; зажегшееся ярко-красное лезвие светового меча, бросающее мрачные блики на замершее в холодной ярости лицо сиутрийца, вполне могло вызвать очень нехорошие ассоциации и воспоминания в разуме Органы Соло, отлично знавшей, кто носит красные световые мечи – но не в этот раз. Пират судорожно жмет на гашетку – в этот миг Хесслер видел его лицо, искаженное смешанной гримасой непонимания, удивления и страха; бластерные заряды один за другим устремляются к цели – и, отраженные лезвием меча,  летят обратно, превращая гравицикл вместе с его пилотом в горящие обломки.
Как и предполагалось, вид светового меня не заставил противника бежать, а наоборот. Предвидевший такое развитие событий Эрвин сразу  поднял меч в инициальной стойке формы Соресу – а секунду спустя, так же ожидаемо, на него обрушился шквал зарядов со стороны «пехоты» пиратов. К счастью, пока что стреляли только с фронта.
– Собрались бежать, принцесса? – чуть ли не буквально зажатый в угол шквальным огнем, ежесекундно отражающий выстрелы мечом, да к тому же волей-неволей прикрывающий, казалось бы, смертельного врага, Хесслер каким-то чудом нашел время для легкой, беззлобной издевки. – Самое время поделиться планом.

Отредактировано Erwin Hessler (2016-02-16 23:00:32)

Выстрелы сыпались массово, не останавливаясь ни на секунду, и в бешеном танце сияющих вспышек Хесслер не мог думать ни о чем дальше собственного меча. Короткий взмах, разворот, повернуть клинок на пару дюймов влево, разворот. Ритм сердца отскакивает эхом в черепной коробке, резонируя с незримыми биениями Единой Силы, связывающей полковника с его врагами тонкими невесомыми цепями. Меч скользит вверх, отражая луч, летящий в лицо, короткое движение запястья – вправо, назад, разворот. Он не думал о том, что скажет или сделает «спасаемая» им бывшая принцесса – хотя та вполне могла всадить ему в спину из бластера и метнуться к спасительному шаттлу, пока пираты заняты им. И если отразить ее выстрел полковник успеет – а ведь может и не успеть – то догонять ее и одновременно отбиваться от наступающих пиратов просто невозможно. В другое время – хотя бы несколько минут назад – гулкий шум запускаемых двигателей шаттла вывел Эрвина именно к этой мысли – но сейчас мыслить было решительно некогда. Взмах, отскок, разворот. Красное лезвие скользит в считанных дюймах от тела, отражая бластерные заряды с максимально возможной для человека скоростью – но надолго ли хватит сил?
Шелест активируемого меча и блеск синего лезвия где-то за плечом заставили бы Хесслера удивиться, если бы не уже упомянутая загруженность боев: он уже и забыл, что дочь Вейдера переняла его некоторые таланты. Очевидно, не в полной мере, или просто недостаточно хорошо – учитывая неловкость во владении мечом, заметную даже для Эрвина, отнюдь не являющегося мастером в этом деле; а также то обстоятельство, что спасать от пиратов с бластерами Лею пришлось именно ему.  Тем не менее, на размышления и логические цепочки времени решительно не хватало – и факт, что голубой меч не вонзился ему в спину, о чем-то да говорил. Как Эрвин успел в свое время убедиться, современные джедаи –  те самые единицы, спасшиеся от чисток либо тайно обученные ими – были весьма озлобленными ребятами, не питавшими к имперцам, особенно с красными мечами, особенной любви и желания соблюдать в их отношении свой кодекс.  Подмога, какая-никакая, не будет лишней ни от кого.

- Хотите умирать здесь – умирайте, если же нет… помогите добраться до вашего крейсера так, чтобы нас не уничтожили по дороге.  –  не прекращающий свой «танец» Хесслер явно прочувствовал недовольство в голосе неожиданной союзницы, однако вместе с тем – и нечто иное. Отчасти удивление – оно и понятно, редко встретишь темного джедая, просто так спасающего чужие жизни – но и не только. Разбираться не было времени. Что же касается самого «плана»…
– Отличный план. – сквозь зубы проворчал  темный в ответ, отбивая очередной выстрел и сдувая с залитого потом лица рыжую прядь. – Осталось только его реализация под шквальным огнем.

Грохот с небес – на мгновение после яркой вспышки на границы разума и бессознательного, будто бы во весь голос кричащей: ОПАСНОСТЬ! Рывком прыгнуть на несколько футов вперед, хватая принцессу за руку и утягивая за собой – ровно в тот момент, когда выстрел сдвоенной бластерной пушки с тяжелого спидера уже готов оставить воронку на месте двух разговорившихся джедаев, темного и светлого: такую энергию было бы почти невозможно отклонить мечом. Ударная волна толкает в спину, обдавая с ног до головы горячей землей и наверняка оставив синяк на спине – но бывшая Рука Императора готов к таким поворотам. «Пехота» явно замешкалась, предоставляя джедаям секунду для того, чтобы вскочить и перегруппироваться.  Что и было сделано – перекатиться, подняв меч, рывком помочь принцессе встать – и снова в стойку Соресу. Правда, кое-что изменилось: теперь им вполне могли зайти с фланга.
– Сэр, есть связь с «Тартаном».  – полный адреналина голос клона-капрала, засевшего неподалеку и говорящего по коммуникатору, показался бы музыкой, если бы не искажался вражеской глушилкой так мерзко. – Они подверглись нападению с земли, но отбились. Связать?
– Некогда! Передай приказ сводиться на этот квадрат! Быстро!

Идея появилась внезапно и как не зря вовремя – пожалуй, было в этом успехе связистов и ледорубов что-то из разряда чудес и помощи самой Силы.  Десяти лазерных пушек крейсера даже на таком расстоянии должно хватить для создания заградительного огня, что позволит взлететь и, при должной удаче, оторваться от погони. Риск огромный, да и полагаться на удачу – явно не в правилах Эрвина, но это все же лучше, чем быть мишенью.  Бежать же в джунгли пешком при таком перевесе сил… самонадеянно. Пираты могут отстать от штурмовиков, если при них не будет принцессы – но если она с ними будет, то в покое ни за что не оставят.
Вновь активировав коммуникатор и не прекращая танцевать с мечом в соответствии с формой Соресу, полковник едва не кричал:
–  Взвод – по моей команде в атаку. Нужно отвлечь их, пока этот шаттл не взлетит.  После этого срочно отступайте из этого квадрата к крейсеру. Точка рандеву там же. Приказ понятен?
– Да, сэр!
– Выполнять! 

–Принцесса, слушайте внимательно, времени мало. Прикажите своему пилоту взлетать по первой же команде. – усталость постепенно брала свое, и это было заметно.  – Бегите на борт. Я и мои люди вас прикроем.  Я – за вами, и нам обоим будет лучше, если вы не решите меня предать. Координаты крейсера сообщу на борту.  Пиратам, я надеюсь, будет не до нас. Возражения? Кстати, на шаттлах типа «Мю», кажется, когда-то было вооружение?

Счет шел даже не на минуты –  поэтому выразительный взгляд, брошенный прямо в глаза Леи во время очередного разворота и движения мечом, продлился считанные мгновения. Слишком многое сейчас зависело от нее.

План оказался решительно не лучшим, но другого, как очень правильно отметила принцесса, просто не было – тем более, что пираты, за эту пару минут сложившие два плюс два, ринулись в атаку, завывая перегруженными двигателями спидеров, крича и стреляя из всего, что могло стрелять, по одинокой фигуре с горящим красным мечом.
– Огонь! – крик полковника через коммуникатор уходит в пустоту с одной надеждой – достичь цели, и вновь – бешеный танец со смертью, ревущей в нескольких сотнях футов.  Выстрелы летят с пологой дуги, окружая одиночную цель – уклоняться и отражать становится все сложнее. С трудом удерживая сбивающееся дыхание, отчаянно выписывая скачки и пируэты, сочетающиеся с широкими взмахами меча, темный джедай отыгрывал последние секунды для того, чтобы шаттл с нежданными союзниками взлетел.
– Атакуйте, мать вашу! – но кричать уже не было смысла: полтора десятка солдат в тяжелой броне и без того вырвались вперед и, рассыпавшись цепью, открыли огонь в спину бандитам, увлеченным расстрелом Хесслера.  Это был шанс.
Несколько тел пиратов рухнули на землю, остальные же тотчас залегли, а строй спидеров в воздухе стремительно рассыпался, выдавая виражи с разворотом носом к новому противнику. Эрвин же, не теряя драгоценных секунд, изо всех сил рванул назад, перепрыгивая через кочки и уворачиваясь от одиночных очередей, пока основная масса врагов отвлеклись на «теней».  Шаттл уже выходил на взлет – резким прыжком, предварительно выключив меч, полковник вскочил на трап и вкатился внутрь, коротко кивнув принцессе.
Не предала, и это обнадеживало. Но неужели они и правда полетит к крейсеру?
Это было бы слишком большой доверчивостью даже для джедая. На что она надеется? Или просто слишком честна и благородна, чтобы предать своего спасителя, не ожидая удара в спину?
По правде говоря, Хесслер и сам до конца не решил, что следует делать с Органой – еще с момента первой встречи на этой планете, когда она стояла перед его взводом, безоружная и беззащитная. Его солдаты хотели крови, оно и понятно: сиутрикская пропаганда представляла эту маленькую женщину, как и всех республиканцев, кровожадными и жестокими врагами, и клоны из спецподразделения, выращенные в условиях односторонней и целенаправленной информационной обработки, вполне естественно воспринимали ее в соответствии с государственным постановлением. Сам Эрвин не питал подобной ненависти и держал бойцов в узде прямым приказом, однако в его чисто практической мотивации было много неоднозначного.
Принцесса – обратный билет домой. На Сиутрике вполне могли простить его побег, назови он все спланированной спецоперацией и  предоставь живого председателя сената НР. Тонкий предательский голосок советовал поступить именно так… но нечто иное, далекое от Темной Стороны, настаивало на обратном. И сейчас, после минутного эпизода совместной битвы, темный джедай  Рука Императора, повинный в тысячах смертей мятежников и их сторонников, склонялся именно к последнему варианту.
Сильный порыв ветра едва не вынес наружу – челнок метнулся в сторону, не успев закрыть входной люк. Острым осколком в основании шеи взвыло чувство опасности, словно сама Сила кричала в предупреждении, а темное предчувствие заставило сконцентрировать всю свою злость на кончиках пальцев. Взгляду резко обернувшегося полковнику предстали две стремительно приближающиеся ракеты, извивающиеся условно-параллельными курсами за кормой шаттла и оставляющие извилистые дымные следы, приближаясь с каждой секундой. Командовать маневр уклонения было поздно, да и едва ли этот пилот справится с противоракетным маневром, если до сих пор не догадался палить из пушки по приближающимся врагам.
Выбора нет – шаг вперед, на полуоткрытый люк-трап; хищные снаряды летят, ничего не страшась. Вспышка ярости – той самой, что встречает на пороге при проваленном в самом конце задании, сдавленное рычание, переходящее в крик – и вот с рук Эрвина, выбрасываемых вперед до хруста суставов, срывается полупрозрачная волна первозданной силы, веером охватывающая ракеты и сталкивающая их друг с другом; исполинский огненный цветок распускается за кормой кораблика, рассыпая во все стороны смертоносные горящие осколки. Ударная волна бьет корабль и стоящего в пол оборота сиутрийца, зашвыривая того внутрь с силой парового молота, волоча по палубе и ударяя о переборки – но сам шаттл остается целым и относительно невредимым.
Как и сам Хесслер – Темная Сторона, похоже, взяла управление его телом, взамен поддерживая  в рабочем состоянии. Удар по коммуникатору, злобный крик – команда на отступление и вызов удара с крейсера – но эффекта нет: враг снова глушит связь. Мутная пелена ярости застилает глаза, окрашивая полумрак внутри шаттла в кровавые тона; кораблик качает из стороны в сторону: пилот – точнее, принцесса на месте пилота – выполняет маневр уклонения… а вот сам пилот – экзот-эломин, ну конечно, разве может на республиканском корабле не быть чертова экзота – сидит за консолью орудия, вот только вместо ведения огня он во все глаза таращится на страшного человека в черном, окровавленного, покрытого свежими ссадинами и синяками, злобно смотрящего по сторонам и еще более злобно орущего в молчащий коммуникатор.
  - Ты че вылупился, стреляй!  – внимание трясущегося от страха эломина занимал отнюдь не бой, и это жутко взбесило и так находящегося на пределе, переполненного темными эманациями полковника. Один прыжок – и кулак врезается в челюсть несчастного экзота, бледного как смерть и изо всех сил вжавшегося в кресло; еще мгновение – перед лицом парня загорается ярко-красное лезвие меча, а злобный и от того очень убедительный голос Хесслера кричит ему прямо в ухо – СТРЕЛЯЙ, МАТЬ ТВОЮ, ПОКА НАС НЕ СОЖГЛИ НА…Й!!
Трясущийся от страха эломин хватает консоль и судорожно давит на пуск – один за другим заряды лазерного орудия бьют по земле, по воздуху, по деревьям, по всему подряд. Спидеры, уже оставившие в покое отступающих штурмовиков и кинувшиеся за шаттлом, вновь бросаются в рассыпную, забрасывая беглецов шквалом бластерных зарядов. На счастье, обшивка кораблика держится крепко. 
Направляющие на борту тяжелого спидера отчаянно запускают целый пакет неуправляемых реактивных снарядов – тщетно: корабль, заломив лихой вираж, уходит от них и разворачивается носом к противнику.  Автопушки на пиратском грузовике шьют прямо в лоб, но отражаются от бортовых экранов – а малыш-эломин, от страха потерявший способность этот страх чувствовать, на удивление точно накрывает адскую машину, поджигая и заставляя рухнуть вниз,  оставляя следы густого дыма.
– Так держать!  Координаты… – кричит Хесслер, с силой хлопая эломина по плечу и бросаясь к принцессе с координатами квадрата, в котором располагался «Тартан». – Запустите передатчик, быстро! Мы не приблизимся к крейсеру, если я не передам коды доступа, нас собьют мои же люди!
И тут же над джунглями неподалеку взвилась красная сигнальная ракета. Значит, клоны все-таки сумели уйти, вот только…
– Покинуть эту область, срочно! Куда угодно! Сейчас накроет!
Лея, на ее счастье и к удовольствию Эрвина, оказалась значительно сообразительнее эломина-пилота и не стала спорить, сразу же бросив шаттл в сторону и запустив форсаж. Вовремя: мгновения спустя весь район, где только что они находились, разметало мощными взрывами. Орудия крейсера стреляли и стреляли, перемалывая с землей всех пиратов, оставшихся на земле, и давая время и беглецам, и отступающим клонам скрыться из виду. Они летели еще пару миль, пока наконец не оторвались от погони.
– До цели около пяти миль, сделаем крюк. – сейчас, когда накал битвы ослаб и внутренняя адреналиновая подпитка исчезла, во всем облике Хесслера было заметно, как крепко ему досталось. Лицо и руки, покрытые синяками, ссадинами и кровоподтеками, стали бледны как мрамор, на заострившемся в гримасе тщательно скрываемой боли лице не читалось былой злобы и гнева. Полковник стоял, прислонившись спиной к переборке у пилотской кабины, и лишь очень внимательному взгляду – каковых тут не было – стали бы видны мокрые разводы на боках и спине разодранной форменной рубахи, как и отпечатки сочащейся крови, остающейся на стене, к которой он прислонялся: красное на черном выделяется не очень хорошо. – Что с передатч..
– Председатель, смотрите! Прямо по курсу! – возбужденный крик эломина перебил темного джедая, но тот не злился. Усталость обрушилась на него вместе с тонкими ручейками боли, и в этот миг он не хотел ни за чем наблюдать.
- Корабль! Кто это, что им нужно?
- Не знаю… маневр уклонения! Уходим!
Шаттл сделал крутой разворот и понесся прочь от спускающегося с орбиты корабля, но было уже поздно. Всплеск Силы и чувство опасности, заставившие Хесслера крепко схватиться за ближайшую конструкцию и что-то невнятно крикнуть, пришли лишь за мгновение до того, как невидимая волна поразила шаттл, наполнившийся треском, скрежетом и испуганными криками. Вся электроника, включая двигатели, освещение и систему искусственной гравитации, вдруг одновременно вышла из строя, а сам «Мю», вдруг ставший неуправляемым, завертелся вокруг своей оси и с бешеной скоростью понесся по пологой параболе вниз, к темнеющему среди деревьев и кустов не то болоту, не то просто высокой траве вокруг маленького озера.
Ионная пушка? – успел подумать полковник, прежде чем страшный удар швырнул его в ближайшую стену и наступил мрак.

Мрак отступил столь же резко, как и пришел – но в полном противоречии с ожиданием опытного разума, дневной свет, расколовший блаженство забытья, не принес с собой океанов боли. О нет, эта неизбежная спутница кораблекрушений была рядом – но лишь осторожно касалась висков, мышц и ребер, а не вгрызалась острыми иглами во все тело, как бывает обычно после таких падений. 
Почему? Как?
Медленно открыть глаза и тут же болезненно прищуриться: все же не обошлось. Не до конца. Голову разрывало на части, тошнило, дышать нелегко, еще и слабость… Но все должно быть хуже, гораздо хуже – Эрвин отлично помнил события последних… часов? Взрыв двух ракет с осколочно-фугасной боевой частью,  ударная волна, резкая боль в боку, спине, груди – сразу после схлынувшего потока адреналина и темной ярости; потом падение и темнота… Он должен был умереть.
Точно, должен был – вновь, уже гораздо осторожнее, открыв глаза и оглянувшись, Хесслер без труда понял это. Целая лужа растекающейся крови вокруг, разорванная и окровавленная рубашка рядом, на ней – несколько некрупных кусков металла с рваными краями, густо обмазанных багровым и черным,  и самое главное –  постепенно сходящий на нет, но все же ощущаемый  фон Ашлы, исходящей от…
ЧТО?
…от принцессы. Той самой, что сначала едва не стала его пленницей, затем едва не погибла в перестрелке штурмовиков с пиратами, а сейчас, похоже, спасла его жизнь. Его жизнь. Темного джедая. Руки Палпатина – ведь она наверняка знала или догадывалась об этом, уж очень знакомым был взгляд бывшего имперского сенатора. Врага Республики – как в прошлом, так и в настоящем: не узнать символику Сиутрикской Гегемонии на его форменной рубашке было бы трудно, а для политика – и вовсе невозможно.  Тот факт, что Лея помогла в бою, ничего не менял: за всю историю темные и светлые порой временно объединялись против общего врага, но от того не переставали ненавидеть друг друга. И если удар в спину во время боя, пожалуй, был слишком сложен как для джедая – то оставить умирать его было бы вполне логичным и допустимым. На крайний случай – просто поделиться бактой и бежать.
Она была бледна, эта удивительная в своей доброте женщина из враждебного лагеря. Бледна и едва держалась на ногах, вполне очевидно истощив себя Силой.  Что заставило ее помогать врагу? Как опытный политик, она не могла не знать, чем может обернуться ее доброта и что может ждать ее на борту сиутрийского  крейсера. Впрочем, на каком борту? Добраться туда уже вряд ли удастся. Пешком, по джунглям, с врагами, висящими на хвосте…

Ждать нельзя. Осторожно, подняться с места, не слушая возражений, накинуть окровавленную одежду, ибо другой не было, а кормит москитов голым торсом – не самое лучшее решение.  И, почувствовав, а не увидев, резко повернуться и, кривясь от боли, подхватить обсессиленную женщину, помогая удержаться, не падать.
Рука Эрвина сжимает холодную ладонь –  и ее боль и усталость ощущаются даже ему, далекому от света Ашлы. Мгновение концентрации сквозь слабость и тошноту; нырнуть в глубины Единой Силы не так легко и привычно, как черпать из яростного источника темной стороны, но это необходимо. Еще мгновение – и незримый поток чистой Силы накрывает обоих, и темного, и светлую, освобождая от саднящей боли. На время – но лучше, чем ничего.
– Спасение за спасение, принцесса? Не уверен, что мы в расчете, но ваш шаг весьма неожидан. –  полковник наигранно и тяжко ухмыляется, продолжая поддерживать Лею за  плечи. Больше для поддержки уже созданного образа,  чем действительно от большого желания язвить. Язвить, да и вообще говорить после авиакатастрофы тянет не сильно. – Отец бы вами гордился. А сейчас давайте убираться отсюда, пока эти засранцы не прислали призовую команду.
…Звук приближающихся гравицклов откуда-то с севера подсказал, что бежать слишком поздно. Три машины, на каждой из которых сидели по два вооруженных пирата, быстро приближались к упавшему шаттлу в поисках выживших. Кораблей и других машин поблизости не было – но намерения шестерых вооруженных бандитов не оставляли никаких сомнений в свой серьезности.

Эхо предупредительного крика зародилось в Силе еще за мгновения до того, как принцесса завершила этот крик издавать, но яростного ближнего боя и этих мгновений оказалось слишком мало. Покореженные переборки рухнувшего корабля здорово ограничивали рабочее пространство для маневра, особенно если этот маневр требовал быстрых и широких движений. Хесслер почти успел развернуться лицом к летящему врагу – но именно что почти. Впрочем, нельзя не отметить: если бы не эти пара мгновений, подаренные Органой – не было бы и этого «почти».  Полностью компенсировать раны и кровопотерю невозможно даже с помощью Силы.
Выстрелить было бы невозможно при любом раскладе – слишком близко враг, слишком велика инерция его тела. Резкий разворот, выброшенный вперед приклад бластерного карабина летит навстречу виброклинку, отбивая удар – напрасно, раненый пират слишком быстр. Доля секунды прошла с того момента, как скользнувшее по прикладу лезвие виброножа летит вниз, пропарывая плоть от предплечья и выше. Бластер падает из раненой руки, вспышка боли вместе с густой кровью брызжет по всем направлениям,  пробиваясь сквозь барьеры Силы. Пират, очевидно, очень точно выбрал время для удара, и вышел бы победителем, не будь его враг Темным. Об этом обстоятельстве бандит, вероятно, еще не был в курсе – а потому совершил ошибку, на мгновение разрывая дистанцию и замахиваясь для нового удара. Безоружная жертва ни за что не успеет поднять бластер, прежде чем будет выпотрошена – пират знает об этом, и злобная ухмылка, искажающая и без того не самую симпатичную усатую рожу, только подтверждает это знание…
В отличии от пирата, у полковника не было времени ни на ухмылки, ни на догадки, ни на театральные жесты. Ярость и боль,  известный веками боевой коктейль Темной Стороны, захватывают каждую клетку его тела, концентрируются на сжатых в кулак ладонях, бьются в вены вместе с кровью и вместо нее. Он кричит что-то злобное и яростное, почти животное – материализованная сила узконаправленной волной срывается с его рук, захватывая самодовольного пирата и швыряя его назад, вминая в переборку. Слышится хруст и  треск, крик боли  через мгновение переходит в  стоны боли: не исключено, что после такого удара в теле усатого осталось слишком мало целых костей. Подняться он больше не может – хотя и жив, судя по сдавленным стонам.
Вспышка ярости развеивается, исчерпав себя в Силовой Волне – но более она не нужна. Хесслер бросается вперед, на ходу поднимая с палубы бластер – наружу, пока враг не среагировал, снять оставленного на «шухере», не ожидающего сопротивления.  Бессмысленно – к концу схватки от уцелевших остался лишь инверсионный след да темные точки, стремительно растворяющиеся на горизонте. Умно: свою задачу они выполнили. И очень скоро доложат своим боссам, что ценные цели выжили при крушении шаттла. Точнее, одна ценная цель:  себя Хесслер таковой не считал. Он вообще, по сути говоря, оказался на этой чертовой планете случайно.
…И снова назад, капая кровью из распоротой руки. Резкая боль, захвлестнувшая в первое мгновение после ранения, сейчас,  хвала Силе,  ушла на задний план, присоединившись к саднящей тяжести в каждой мышце, к тяжелому дыханию и прочим следствиям перенапряжения, прекрасно знакомым любому бывавшему в подобных ситуациях. Вернуться назад, осмотреть побоище, подсчитать потери…  Потери все-таки были. Остекленевший взгляд юного эломина, несколько крупных дымящихся ран в его груди и животе…   да и сидящая возле тела своего пилота принцесса  - все это говорило само за себя.
Эрвину было почти жаль  парнишку – только сейчас он заметил, насколько юным был несчастный экзот –  несмотря на, мягко говоря, предвзятое отношение к нечеловеческим расам. Экзот, а не струсил, не спрятался, не выстрелил в спину. Выполнил приказ своей начальницы до конца, не пожалев отдать ради этого свою жизнь. Глупо, конечно, учитывая слабые способности к бою. Но достойно.

Горевать, впрочем, он не стал, оставив заботу о мертвом на принцессу. Сейчас у полковника была более интересная цель. Та самая, что сейчас валялась в углу и выла от боли.
Рано воешь, мразь. Это еще даже не начало.
– Думаешь, легко отделался?  - медленно, с издевкой произнес Хесслер, нависая над корчащимся пиратом. Короткий удар носом сапога по сломанному ребру – и ужасающий вопль боли разнесся по искореженному фюзеляжу шаттла, отражаясь от разбитых стен.
–Ошибаешься, дружок. Прислушайся, как утекают минуты. Самые приятные минуты в твоей жалкой и очень, очень короткой жизни.
Пират пытается отползти, но еще один удар настигает его через мгновение. А затем еще один. И еще. Эрвин не задает вопросов, и может показаться, что темный джедай просто дает волю своей злобе, упиваясь страданиями несчастного раненого – если упустить то обстоятельство, что несколько минут назад сам «несчастный» был очень не против уничтожить всех, кто здесь присутствовал. Да и сам за свою «карьеру», кажется, забрал не одну жизнь.
Избивать лежачего, похоже, полковнику очень скоро надоело. На мгновение склонившись над стонущим телом и рванув его вверх, отчего тело издало очередной надсадный вопль, он потащил его в сторону, к пилотской кабине – а добравшись до нее, буквально швырнул пирата в кресло.
– Я чувствую,  что в этом курятнике ты – не простая шестерка, так что будь хорошим мальчиком. У тебя есть минута на то, чтобы рассказать все. Кто нанял тебя и твоих дружков. Что вам здесь нужно. И какого дьявола вы не оставите нас в покое.
Каждый вопрос сопровождался чувствительным ударом – по лицу, по голеням, под ребра. Пират уже не выл – он монотонно стонал от постоянной боли, время от времени выплевывая проклятия.
– Ты пойми, друг. Только в твоих руках выбор – растянуть  эту боль навечно, или остановить. Свободу и жизнь не обещаю. Но страдать не будешь.   
В голосе насмехающегося полковника СБ Гегемонии веяло Силой и ненавистью. Это, конечно, был не допрос по всем правилам  – на него попросту не было времени. Да и как проверить информацию, что наплетет пират, которому обещана свобода и жизнь, особенно в условиях жесткого цейтнота? Эрвин просто мучил жертву, подпитывая силу Темной Стороны ее страданиями и болью – а боли и страданий в изломанном и избитом тебе всегда хоть отбавляй, будь ты даже закаленным в сражениях и разбоях пиратом.

– Прекратите! – послышалось? Или этот голос позади на самом деле был? Хесслер не мог точно сказать на этот счет, да и вообще не задумывался об этом, занятый избиением и  кровожадно ухмыляясь с каждым воплем, издаваемым жертвой. Была в этом и практическая польза: постепенное разрушение ментальных барьеров и силы воли жертвы. Не так быстро и эффективно, как под действием сывороток от специалистов 7-го отдела на Сиутрике, но на безрыбье вполне сойдет.
– Все-таки не хочешь сотрудничать? Жаль… –  на этот раз удара не последовало – лишь притворное сожаление и покачивание головой. На самом деле, конечно, нет. Просто время разминки прошло, уступая место настоящей работе.
Эта техника, Поглощение знаний, успешно и с удовольствием использовалась Хесслером и на службе Гегемонии, и гораздо раньше, на врагах Палпатина. В жестком цейтноте допрос был бы слишком долгим и ненадежным – но эта техника была гораздо эффективнее обычного допроса…
…Холодная рука крепко сжимает череп избитого, балансирующего на границе забытья пирата. Хлесткий удар – и желание уйти в синкопе исчезает. Быть в сознании, на самом деле, от него не требуется – но в таком случае пират лишился бы порции неповторимых ощущений, а лишать протеже такого опыта Эрвин очень не хотел. Темная сторона, клубящаяся вокруг и внутри его, пронизывающая его вены и темными искорками сияющая на пальцах, требует развлечений, и сегодня полковник вполне с ней согласен.
Закрытые глаза не тревожит свет; тихий шепот, сопровождающийся легким давлением на череп  жертвы – и ледяные щупальца Темной Стороны, извиваясь подобно змеям, медленно проникают в мозг; незримо обвивают волокна, выпивая досуха каждый импульс и разрывая иссушенные нейронные связи; хаотически рассылая искаженные сигналы, пробуждающие образы и тени ассоциативных рядов – и поглощая, поглощая и выкачивая каждый из них, передавая в разум темного джедая, играющего на невидимой дудочке этим тупым и кровожадным змеям.
Лицо пирата искажено в гримасе ужаса – одной Силе известно, что чувствует он в те минуты, когда его разум заживо рвут на мелкие части, переваривают и медленно поглощают. Тело бьется в конвульсиях, на штанах растекаются зловонные пятна, а из искаженного рта хлещет пена – это не столько жутко, сколько мерзко и противно, но темному джедаю безразличны эти мелочи. Он широко улыбается, потроша его разум, погружаясь с головой в тайны, извлеченные из его памяти и оставляя за собой  разорванный в клочья нейронные связи, восстановить которые, пожалуй, будет уже невозможно. Побочный эффект этой техники – практически стопроцентное превращение «объект» в полного инвалида, а если особенно «повезет»  - необратимое вегетативное состояние. Именно поэтому она стала широко распространенной даже в диктаторских странах: даже диктатору нужны подданные, а не овощи. Но в данный момент польза от нее, пожалуй, была очевидной.
…Полковник отошел от замершего в луже нечистот и истекающего слюной тела через пару минут после начала. Он знал все, что знал этот пират – действительно не шестерка, хоть и не самый главный – и это знание весьма настораживало. Тяжело шагая по усыпанной грязью и обломками палубе, смертельно уставший и опустошенный без той поддерживающей волны темных эмоций, что ушли на поддержание техники Поглощения знаний, он думал только об одном: как бы поскорее это закончить.
– Не смотри на меня так, принцесса... – устало произнес полковник, глядя на прямо-таки горящую яростью Лею. Глупая девчонка прониклась гуманизмом к пускающей слюни обгадившейся мрази? Ее проблемы. Он слишком устал за этот день, а еще у них на хвосте скоро будет целая армия.  Хотя… пожалуй, стоит объяснить. А то ведь выстрелит в спину, как многие съехавшие на чувстве добра джедаи. – Я делаю это не от большой любви к обгадившимся овощам.  Нам нужно убираться отсюда. И срочно. Они знают, что мы здесь, и  скоро в этот сектор прилетит целый батальон с двумя корветами на орбите.  А в дороге расскажешь, кто такие «Единый удар», зачем ты им нужна и почему они решили нанять этих засранцев ради твоей поимки.
Соблюдать приличия тоже не хотелось. Да и говорить на «вы» с человеком, с которым волею Силы столько пришлось пережить?
– Кстати, меня зовут Эрвин. Эрвин Хесслер, СБ Сиутрикской Гегемонии… до недавней поры, полагаю.   - темный джедай вновь усмехнулся, стиснув зубы от вновь вернувшейся боли по всему телу, а преимущественно – в порезанной виброножом правой руке – Для самых близких – просто «полковник». И нет, я не охочусь за тобой, а лишь хочу убраться из этой чертовой системы.

Отредактировано Erwin Hessler (2016-03-10 00:51:56)