Леон мельком окинул комнату, проверяя, нет ли ничего подозрительного рядом.
- А я нисколько не сомневаюсь. Кто ты такая и что тебе от меня нужно? - Леон подумал, что возможно стоит сменить позицию, с лестницы его хорошо было видно.
Удивление. Пожалуй, то что промелькнуло в глазах девушки, прежде чем её взгляд приобрёл покровительственную надменность можно было назвать именно так.
-Тебе стоило бы представиться, джай, прежде чем требовать от меня ответы. Мне знаком блеск твоего оружия, но не твоё лицо.
- Врешь! - Леон успел остановить себя до того, как клинок коснулся кожи. "Возьми себя в руки. Она нужна тебе живой. Она должна прекратить и... Так нельзя." - пронеслось в голове. Леон почуствовал, что руки дрожат. Ярость, злость, страх? Может, просто усталость? На мгновение он подумал, что готов отпустить ведьму на все четыре стороны в обмен на одну ночь - одну ночь крепкого сна без кошмаров. Он тут же прогнал эту мысль.
- Врешь, ведьма. Тебе знакомо мое лицо. Или у тебя столько игрушек, что ты уже путаешь нас?
А вот это он уже зря. Тарина готова была до времени терпеть его вторжение, но обвинения что бросал ей в лицо наглый самец, весьма сильно сократили отведённый ему на проявление благоразумия срок. К тому же для того кто взялся ей угрожать, он оказался слишком нерешителен, выдавая своё волнение дрожью.
- И вот оно… хвалёное самообладание? Прискорбно видеть что угрозы безоружному – всё чему тебя научил орден.
- Я тебе не угрожал. Пока. И не тебе судить о моем самообладании - я два месяца терпел твои выходки. И сейчас ты это прекратишь - иначе я отвезу тебя на Явин и вряд ли тебе понравится тамошняя компания. - стук и голоса стали громче. Леон медлено двигаясь спиной к стене обошел датомирку, не отводя клинка. - Выбор за тобой. Или ты объясняешь мне какого хрена тебе от меня нужно - или летишь со мной.  У нас мало времени.
Взгляд брошенный на меч, говорил об отношении Тарины к угрозам красноречивее, её слов.
- У нас? – ведьма позволила себе очередную смешку. – Не я вломилась в чужой дом.
Девушка протянула руку, и взяв со столика чашку обняла её ладонями, демонстрируя что лично она совсем никуда не спешит.
- Я собиралась вернуться на Явин, когда у меня будет что привезти. Мне претит пользоваться гостеприимством ордена не давая ничего взамен. Но коли ситуация повернулась сей стороной, не вижу причин противиться. Надеюсь рыцари дадут более вразумительные объяснения твоим поступкам.
- Ой, как это мило с твоей стороны. Да, будь любезна, не противься. - Леон фыркнул. - Чужой дом - можно подумать, ты не довела его прежнего хозяина до сумашествия так же, как пыталась свести с ума меня. Или скажешь, что этот несчастный сам пригласил тебя в свой дом, а потом еще и выгнал с этажа всех соседей, чтобы тебе не мешались?
-Ты начинаешь мне надоедать – фыркнула девушка, - Прежде чем делать подобные поспешные поступки, тебе стоило бы обратиться с этой проблемой к мастерам. Не учи меня жить, мужчина, и я не преподам тебе ответный урок.
С этими словами, ведьма сделала то, что совершенно не стоило бы делать человеку в непосредственной близости от которого жужжит световой меч. Она сдвинулась, полностью игнорируя нависшую над ней угрозу, а после, почувствовав подпитываемую чужой нерешительностью волю и вовсе встала.
- Если кто-то идёт по твоему следу, здесь не лучшее место для драки.
Не сводя глаз с Тарины и не убирая меча, Леон медленно вернул бластер на пояс. Резким взмахом руки он отбросил в сторону диван, оказавшийся между ними после взаимных маневров и придвинулся вплотную к девушке.
- Два-месяца. Два бесконечных месяца я хожу по улице незнакомого мне города, поднимаюсь по грязной, сыплющейся лестнице и иду по пустому корридору. Два месяца, каждый раз, пытаясь уснуть, я оказывюсь перед этой дверью - мужчина вытянул указательный палец в направлении покореженного куска металла. - И каждый раз, перешагивая порог этой комнаты, я попадаю в ад. Я слышу как имперские шагоходы давят людей на Хоте. Мой единственный друг умирает на моих руках, снова и снова. Знаешь мой личный рекорд? Двадцать семь. За одну ночь он умер двадцать семь раз. Я вновь и вновь копаю могилу собственным родителям и сестре. Знаешь сколько трещин на её надгробной плите? Четырнадцать. Ровно столько же, сколько было и ей, когда заряд орбитальной пушки разнес их дом в клочья. Каждую ночь я оказываюсь в "Капелле" - скажи, ведьма, ты бывала в "Капелле", на Оринде? Я очень надеюсь, что ты побываешь там, если переживешь меня. Каждую ночь я стою на балконе "Капеллы" вместе с Митрой, а внизу, по улице маршируют все те, кого я когда-то убил. И этот худосочный ублюдок рассказывает мне о них, о КАЖДОМ! Каждый раз, когда я хочу заснуть, передо мной всплывают лица КАЖДОГО, КОГО Я УБИЛ!
Леон жадно сглотнул, горло болело. В защитном костюме было жарко, но он ни за чтобы не согласился снять его сейчас. C этим нужно было заканчивать.
- Эти кошмары - последнее, чем я бы хотел делиться с кем бы то ни было. Ты отлично выбрала жертву - посоветоваться с мастерами? Я учился в медицинском, я знаю, как это называется - пост-травматичный синдром. Я просто псих, впечатлительный псих. И я больше не джедай. Едва увидев голограмму Сектора беженцев, я сразу узнал эту зловонную дыру. Той же ночью я покинул Академию, наплевав на все правила и запреты. Я прошел по знакомой улице, зашел в знакомый дом и поднялся по хорошо известной лестнице. Я вышиб ненавистную дверь - и нашел тут тебя. Ты можешь гордиться, ты уже преподала мне урок. И прежде, чем я преподам урок тебе, я хочу знать - я, черти тебя дери, имею право знать - зачем ты это делала?