Даже временное поражение признать бывает невыносимо трудно, а Инара чувствовала, что оно неизбежно витает где-то рядом. События, произошедшие на Ондероне, наглядно показали, насколько хваток, упрям и деспотичен может быть русоволосый пророк, как две капли воды похожий на Советника Императрицы. Конечно, Адрия совершенно не имела мнений на счет того, что сам ситх за всеми его холеными манерами не является такой же сволочью, о, нет, напротив, чем больше проходило времени, тем больше было причин думать обратное. Но в данном случае вряд ли она стала бы порицать этим словам – не за что было. Работа по сохранению мира и спокойствия на столь военизированной территории требует определенного сволочизма, тут уж ничего не поделаешь, но то, что Ритхилт старался маскировать, Озай нисколько не смущался демонстрировать. Если он пришел к выводу, что она замешана в какой-то неприятной истории, уже не так важно, правда это или нет, но пророк в покое ее не оставит, пока не докопается до истины, настоящей или удобной ему.
Ощутив под собой пружинистую поверхность обитого велюром дивана, она снова обратила взгляд на часа и поняла, что история становится поистине неприятной. Хейпанка, конечно, соглашаясь принять мужчину, совсем не обязана следовать пунктуальности, напротив, многие из них заставляли ждать специально, чтобы проверить характер, терпение или степень привязанности к их прекрасной особе. Но Адрия была хейпанкой не более, чем хаттом, это были ее дом и работа, но менталитет не мог успеть впитаться, и потому на многие вещи она смотрела сквозь свою собственную призму, оттого то осознание, что ее преданные слуги исполняют наказ никого не пускать, заставляя гостя ждать, только потому, что она утратила счет времени, было не самым приятным. Хотя кто может заставить Советника что-то делать, если он не намерен, подумалось ей, и в этот момент двери распахнулись. Что ж, мысль была верной, действительно никто, со вздохом утвердилась в этой теории девушка, видя знакомые лица, но не вставая. Ей вставать было совсем не по статусу, тем более, на глазах фрейлины, и в кои-то веки Адрия не просто не стала нарушать церемониал, но даже обрадовалась ему, ибо сил практически не было. Поэтому она осталась на диване, как была, опираясь на велюровую поверхность спиной и локтем, чуть склонив голову к груди и глядя почти исподлобья. Ей даже не слишком хотелось что-то говорить, особенно, играя непонятную роль в какой-то трагикомедии. Притворяться благодушной и счастливой особенно не было ни сил, ни желания, и оттого ощутила даже своеобразное чувство благодарности к Озаю, который начал сам.
- Благодарю, что нашли время навестить, - негромко отозвалась она, стойко выдерживая его пронзительный взгляд, и даже смогла изобразить улыбку. – Всегда рада вас увидеть, граф. Эстэр, будь добра, проводи графа Кето, – когда же фрейлина и первый визитер удалились, она проводила их внимательным взглядом, словно все еще опасаясь какого-то подвоха. Но двери закрылись, мелодично зазвенели подвески занавеси, успокаивая своим перезвоном, и все казалось относительно спокойным. Но кому ж не известно в мире, что самое затишье всегда перед бурей?
- Доброго утра, Советник, - она слегка приподняла руку, разворотом ладони приглашая присесть на то место, которое только недавно покинул так похожий на него человек. – Я немного удивлена, как же это Эстер, самая следующая букве правил моя фрейлина, проводила вас сюда, невзирая на мой приказ? – тон был мягок, немного ироничен, чуточку будто даже игрив, но настолько «чуточку», что могло и просто показаться. Зеленые глаза оставались спокойными, уголки губ слегка приподняты, и в целом вид хозяйки корабля казался вполне себе благожелательным. Но что-то все же было не так….
- И все же я рада видеть вас в добром здравии.

Ею владело смятение; всю дорогу от Эсфандии до Паланхи она выстраивала мысленным диалогом все то, что собиралась сказать ему. Принятое на Чазве решение было не так легко воплотить, поскольку Адрия никогда не расставалась с партнерами лицом к лицо, за исключением Арка. Но тогда она была слишком испугана и слишком разгневана, и слова рождались сами собой вслед ощущениям. Но путь от Чазвы до Ондерона, от Ондерона до Флорезы и от Флорезы до Паланхи был неблизкий, занявший у нее более двух недель жизни. Вполне достаточный период, чтобы рябь на поверхности воды утихла, так же утихли и ее эмоции, а без их поддержки в подобном объяснении Инара чувствовала себя уязвимой.  Всю дорогу она тысячи тысяч раз представляла себе их встречу и последующий разговор, и подбирала сотни сотен фраз, которые звучали бы менее обидно и не  узвляли самолюбие ситха, по крайней мере, сильно.  Но снова и снова она находила каждый новый вариант отвратительным либо в лживости своей, либо в безжалостности. Ее метало между цинизмом и сарказмом и подхалимством и льстивостью, но ни то, ни другое не было годным. Идея была сформирована, но не хватало весомых фактов, стоило лишь заикнуться о «у нас разные характеры», в голове звучало «ты не знаешь мой характер», стоило о «у нас разные вкусы», как тут же «ты не знаешь моих вкусов; иными словами, Адрия столкнулась с дилеммой. Ни одно из достаточно распространенных и весомых обоснований разрыва здесь не срабатывало, потому что она действительно не знала о нем толком ничего: что ему нравится, чем живет, чем увлекается, о чем думает, даже элементарно не знала о том, какой у него характер и какое прошлое. Полнейший нолик, который сводил все эти репетиции к одному: «я так хочу, но объяснений существеннее нет». И она была бы готова смириться даже с этим, в конце концов, трудно ли женщине раздуть проблему из ничего с гордо поднятой головой, но внезапный приход Озая совершенно сбил и этой неважный настрой.  Теперь, опустошенная, потерянная, она могла лишь изображать активность, но более всего Адрии хотелось попросту свернуться на диване калачиком и спать, чтобы ее все оставили в покое. Ее зеленые, как яркий чистый топаз, сфокусировались на вошедшем, следя за каждыми его движениям, мимикой, жестами, и пытаясь понять, что таится там, за завесой из плоти.  Поначалу ей показалось, что Ритхилт близок к состоянию потери контроля, однако, когда он подошел и сел, стало ясно, что ему удалось овладеть собой.  Но что его так взволновало? – удивилась про себя девушка, однако, виду не подала, тоже чуть развернувшись на встречу. Теперь она почти полулежала, сильнее откинувшись на угол между подлокотником и спинкой, а одна нога, согнутая в колене и сокрытая широким подолом, покоилась на сидении, свисая лишь ступней. Одну руку Адрия согнула сильнее, положив ее себе на живот, а вторую возложила на спинку дивана. Ее тонкие брови слегка сдвинулись, когда ситх зашептал, -о, да, он говорил так тихо, что приходилось напрягать слух, - но громкость возрастала, вместе с усиливающейся интонацией, пока он, наконец, не озвучил вопрос.
Если бы все это время мысли ее, как на Чазве, порхали в сомнительном настроении, возможно, Инара бы испытала смущение. Как застигнутая врасплох за самым непристойным, и оттого сокровенным.  Но таких мыслей сегодня у нее не было, Озай оставил ей слабость и злобу, а потому, лишенная даже сил, она испытала досаду и раздражение. Красивое лицо ее ожесточилось, взгляд стал холодным, а дыхание тяжелым. Переместив руку с живота на грудь, пальцами возложив в ложбинку декольте, она поспешно и глубоко несколько раз вздохнула и выдохнула, а лицо сделалось еще белее.
- Милорд, - стараясь говорить мягким и спокойным, но нейтральным тоном, она чувствовала, как возрастает ее волнение. Адрия чутко осознавала, что сейчас поддастся гнету раздражения и нахамит, что было очень, очень гадкой идеей. Но, пытаясь удержать темной удушливой волной поднимающийся негатив, она вдруг поняла, что корсаж так давит на диафрагму, что нечем дышать. Собрав последние силы, ощутив волну жара внутри, она резко и осень поспешно вскочила с дивана, оказавшись на ногах. Торопливым шагом прошлась по комнате к противоположной стене, где экран показывал красоты пейзажей Хейпса. Сцепив нервно пальцы в замок, продолжила, едва оборачиваясь через плечо:
- Вам не кажется, что это очень странный вопрос? Не поймите меня неправильно и не сочтите за невежливость, но я не думаю, что вам неизвестно о том факте, что господин граф – мой законный супруг. А коли так, то ваш вопрос неуместен и касается личного дела, которое, боюсь, вас совсем не касается, - она говорила с придыханием, но спешно, точно торопясь скорее высказаться, прежде, чем бы ее прервали. И все же на этом поток ее красноречия иссяк, она еще крепче сплела пальцы меж собой, опустив немного голову, так и не оборачиваясь к гостю лицом.  Адрия понимала, что фраза абсолютно точно звучит грубо, но как бы звучала правда?  Возможно ли, ситх обидится и уйдет, не устраивая ей лишних допросов? О, это было бы чудесно, но отчего же чувство, что маловероятно. Но все было еще хуже – ей стало некомфортно, будто бы даже немного совестно, и девушка тяжко вздохнула, глядя на панораму экрана.
- Вы же говорили, что вам нужно со мной что-то обсудить?  - "не ему, а тебе", укорило подсознание, но вслух она больше не сказала ни слова.

Ей не слишком хорошо было известно, чему учила дорога Темной стороны, зато куда лучше – что такое, быть подле тех, в чьих руках власть, когда твоя совсем ничтожна. За легким зеленым отсветом глаз из-за падения света спрятались все эмоции, затерялся гнев и раздражение, но не потому, что она перестала их испытывать, просто поняла, как все это бессмысленно.  Все, чего она добьется выражением своих чувств, это вспышки гнева или что-то похуже, а смысл?  Никому нет дела до того, как ты себя чувствуешь, им важнее, чтобы была радушна и приветлива, а так как притворяться ей было далеко не впервой, то закончив свое действие, коснувшись пальцами ткани рукава, она просто опустила взгляд вниз, в пол. Дыхание женщины было ровным, размеренным и глубоким, настолько, насколько позволял корсаж. И почему я не надела сегодня то же платье, в котором была на Флорезе? – зазвучал в голове укор. – Сочла слишком … неподобающим? Хм. Вот теперь задыхайся в этом. -  В этот момент ее плеч коснулись чужие руки, и Инара с трудом подавила порыв вздрогнуть, но взгляд подняла, правда, лишь чтобы отметить, что на нее ситх не смотрит. По еле заметному напряжению мышц под кожей челюсти стало понятно, что он еще не слишком-то спокоен, и потому Адрия благоразумно предпочла молчать и дальше, стоя неподвижной статуей, разве что руки ее ослабли и медленно, осторожно скользнули вниз, пока не упали на ее собственным подол.  Впрочем, к ее облегчению, это «стояние на татуинской речке» закончилось относительно быстро; ситх придвинулся ближе, отчего она теперь, не поднявшая головы, упиралась носом практически ему в подбородок и оттого чувствовала себя вдвойне неуютно.  Но все еще оставалась внешне достаточно расслабленной, чтобы не вызвать подозрений, даже тогда, когда холодные губы коснулись ее лба. Она даже достаточно свободно улыбнулась в ответ, хотя улыбка не была слишком уж веселой.
- Понимаю, - лаконично согласилась она, послушно следуя по направлению, как новенькая заводная кукла. Поправив подол, она аккуратно опустилась на диван, складывая руки на подоле на своих коленях.  – Что ж, раз ты так настаиваешь, я утолю твое желание: здесь не было ничего такого, просто граф имел ко мне некоторые… личные… вопросы, ответ на которые ему был нужен немедля. И мы… немного повздорили, - почти не солгав, но и не говоря всей правды, спокойно и ровно пояснила она.  – Ты удовлетворен, надеюсь, теперь? – и, наконец, повернув к нему голову, испытующе уставилась.  – Что же до событий Ондерона, тебе нужно не о моем мнении заботиться, а о мнении королевы. А ее позиция подозревать всех – и вас, пока расследование не будет закончено, - повинуясь какому-то внезапному порыву, она чуть подалась в его сторону и положила свою ладонь поверх его запястья. – И я не могу сказать, что оно в вашу пользу. Увы. К тому же, королева каким-то образом знает, что ты и Озай не один и тот же человек, и, как я сказала, ондеронский граф стал ей нужнее в ее играх. Так что, - слегка сжав свои пальцы на его запястье и почти шепотом, добавила: - Мне жаль, но и тебя, и его ввели в заблуждение, только не знаю, кто – Императрица или королева.

- “Удовлетворён” – не слово, которое я использовал бы в этой ситуации, - достаточно спокойно ответил бывший пророк дойдя с девушкой обратно до места их сидения и медленно садясь на свободное место на диване, - Личные вопросы заканчивающиеся конфликтами, где применяется Сила не наполняют меня уверенностью в том, что таких конфликтов не будет впредь. Я надеюсь, что Озай не применял ничего слишком опасного тут, такие как я и он, в ярости, способны не рассчитать силу, применяя наши способности.
Сидя до этого на диване, держа обе руки на коленях и перекрестив пальцы перед лицом, смотря на соседнюю стену, советник на мгновение превратился в статую, но закончив своё предложение его взгляд медленно, как будто бы растягивая момент для её обдумывания, повернулся в сторону девушки.
- Я не желаю конфликтов между теми, кто близок КО мне или близок МНЕ, это принесёт ненужные проблемы всем вокруг. Что же касается Королевы…, - на момент он замер, слегка прикрывая глаза, - Боюсь, что если она желает иметь какие-либо контакты с Ондероном, то ей придётся иметь контакты с Империей. Её позиция касательно Ондерона ожидаема, однако я уверен, что Озай найдёт виновников, а если нет, то их найдём мы с ним вместе. Произошедшее не только проблема с политической точки зрения, это ещё и оскорбление нанесённое нам с ней. Кто-то посмел пытаться совершить убийство в моём присутствии, пусть даже и не совсем моём. И этот кто-то пожалеет, что он это сделал, это я тебе обещаю.

  Почувствовав легкое, но движение руки, собирающейся подняться, Инара быстро отдернула от чужого запястья свои пальцы, успев за эти несколько ударов сердца от души укорить себя в этом ненужном и необдуманном прикосновении, и порадоваться, что ситх поступил тактично и просто сделал вид, будто ничего не было. Отвернувшись корпусом, она облокотилась другой рукой о подлокотник, обтянутый мягкой тканью с подкладом, и спрятала в ту ладонь лицо, загоревшееся ненадолго жарким румянцем, вызванным не смущением, а раздражением на саму себя. Она то закрывала лицо полностью, то поднимала его, опираясь на ладонь подбородком, то наклоняла так, что пальцы удерживали лишь лоб, но все это время неотрывно слушала, не издавая и звука. Вторая рука вернулась на свои колени и перебирала пальцами складки на подоле. Наконец, когда Советник договорил, она перестала терзать свое лицо и ткань; выпрямившись, вскинула подбородок, опустив руку с подлокотника вниз и сплетя пальцами со второй.
- Мне очень лестно, конечно, господин Советник, и все-таки я хочу заметить, - тон ее оставался ровным, но шумно и нервно дрогнули крылья носа, а в глазах загорелся недобрый огонек, - что это дело полностью находится в юрисдикции Хейпса, и господин Кето не получит никакого дозволения этим расследованием заниматься. И вам, и ему придется смириться с тем, что это решение вашей воле… не подвластно! – ей все труднее удавалось держать над собой контроль. В каждом слове собеседника ей чудилось постоянная демонстрация превосходства, словно он считал, что контролирует все и вся, и его воля есть последнее слово. Но она не просила его об этой снисходительности, не просила о защите и на помощь не звала. Даже о королеве Хейпса он говорит, как о последнем ничтожестве, но если она, Адрия, безвольна раба этого ничтожества, то кем же она предстает в его глазах? Какой жалкой и никчемной вещью… да, вот оно – вещью!.. ее считают, неприятно даже помыслить. От обиды у нее навернулись на глаза злые, едкие слезы, и она и вовсе отвернула голову к экрану, демонстрируя ситху практически затылок, но тонкие пальцы мелко дрогнули. Этот разговор начинал тяготить девушку. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько не комфортно и настолько беспомощно; не было смысла даже пытаться прибегать к каким-то своим излюбленным приемчикам. Во-первых, очевидно, что ни до улыбок ее, ни до кокетства и ласк визави не было никакого дела; во-вторых, ей не слишком и хотелось применять более раскованные методы. Поэтому, фыркнув в пространство, убрав лишнюю влагу с глаз, она сухо заметила, возвращаясь к разговору: - Благодарю, но я разберусь сама. – но тут в голове щелкнуло. Наконец-то вспомнился чертов кулон. Целая гамма эмоций отразилась несдержанно на лице, она даже прикусила губу и ойкнула, но в целом вид был такой, что походила на чайник, который сейчас подпрыгнет крышечкой и засвистит. Иногда упрямство вылезало там, где не надо, а потому "чайничек" кипел, мял подол, но и слова не издал.

Советник Империи не показывал этого, но не заметить, как напряглась его собеседница, было фактически невозможно. Голос, скрывающийся на крик. Резкие телодвижения, особенно поворот в сторону от него. Слегка вздувшиеся ноздри, жадно вдыхающие воздух вокруг. Даже не чувствуй он весь набор её эмоций в тот момент, он всё равно бы смог прочитать их. И маг императора мог бы приподнять бровь или сделать ещё какое-то очевидное, наигранное движение мускулами, чтобы показать своё недопонимание, но он предпочёл этого не делать. Они не в театре, чтобы наигранность была к месту.
- Адрия, я понимаю, что расследования на себя взял Хейпс, но я и Озай должны проверить всё самостоятельно. Тут вопрос не во власти, - его голос был спокоен, даже нежен в каком-то смысле, но ярко выделяющиеся в речи нотки удивления были им в него всё же впущены, - Я просто не хочу, чтобы ты была в опасности. Неужели мне нужно разрешение на то, чтобы защищать мне дорогое?
Тихим движением его настоящая рука опустилась девушке на плечо, легонько поворачивая её в его сторону. Он старался всё же улыбаться, сбить прилепившийся к нему пятно устрашения. Он прекрасно знал, какой эффект производит на людей, и Адрия хорошо знала этот эффект, но ведь она знала и что он бывает иным. Она знала, что он о ней думает, и она знала, как он к ней относится. Или она считает, что им движет лишь желание владеть и ничто более? Хотел бы он владеть ей, или кем-либо иным, то ему не нужны были бы слова. Ему нужно было бы лишь простейшее движение рукой и любой будет под его властью.
- Откуда в тебе такая резкость ко мне? Неужели я не спасал твою жизнь? Неужели я не доказывал тебе сто раз, что мои цели не являются лишь алчными и садистическими желаниями мегало-маньяка, как любят говорить о ситхах? Всё, что я стараюсь сделать, это убедится в том, что ты будешь в порядке. Потому что я дорожу тобой. А людей, которыми я дорожу и о которых я хочу заботиться можно пересчитать на пальцах одной руки, так и не использовав все пальцы. Мне казалось, что я сказал это тебе ещё в тот раз, на Хейпсе.

Перед глазами всплыла церемония на Ондероне. Помнится, тогда Кето тоже обещал ей защиту и заботу, и как надолго хватило его обещаний? Адрия перестала дергаться, точно успокоившись, но ее улыбка была полна того неуловимого печального осознания того, как недолговечны могут быть обещания.  Хотя и ситх тоже был прав – ничего, кроме домыслов и предположений, ей ему пока что предъявить было нечего, но разве не должен каждый человек определять для себя границу допустимого риска? Если заглянуть в свою душу, увидит ли она там уверенность в том, что обещаний Советника хватит на более долгий срок? Или же, достаточно одной лишь вспышки, выводящей из равновесия, чтобы ее ударили, швырнули в темницу или попросту убили? Он был прав, и она это понимала, в том, что против темного адепта без подготовки она не протянет и минуты, как бы быстры не были ее реакции.  Доверие – вот что здесь требовалось, но было ли достаточно в ней этого доверия?
Она, меж тем, спокойно подчинилась прикосновению, принуждающему ее ненавязчиво, но ощутимо, развернуться обратно.  Ее мало пугала и смертельная бледность кожи, и горящие золотом глаза, и резкие росчерки черт, что и пугало, так это то отмеченное, за что она цеплялась и прежде, как за царапину на гладком листе дюрастила, но не могла понять, что именно ее смущает. Но сейчас она, наконец, прозрела – все в нем было достаточно естественно, вся эта холодная строгость образа, пока он не начинал добавлять в нее эмоций. В них то и была проблема, даже сейчас, когда губы его вроде бы улыбались, не было ощущения этой улыбки, идущей изнутри. Он улыбался, как это делают аристократы на светском рауте: потому что так положено, но не потому, что хочется. Как безукоризненная кукла, визуально все идеально, все в точности, как должно бы быть, но не трогает внутри, потому что нет энергии искренности, посыла. Вот что ее смущало и смущает все еще,  вот что заставляет стараться держать дистанцию.
- Не правда, – коротко, но резко возразила Инара, добавив отрицающее движение головой. -  Я не считаю тебя маньяком или чем-то… таким. Но я хочу, чтобы и ты понял, - девушка задумалась на секунду, пытаясь понять, что именно ей хочется сказать, и стоит ли, но потом все же продолжила. – Я помню все, что ты мне говорил, как и то, что делал. Но я не первый день живу на этом свете, и отлично знаю, как способны обманываться люди, в том числе, обманывать самих себя. Я не хочу тебя обидеть, но пойми, что я тебя совершенно не знаю, а ведь меня предавали и более… хорошо знакомые люди. Чужая душа потемки, так говорят, и я нахожу необходимым согласиться с этим выражением. Я вижу перед собой человека, который очень высоко поднялся, и я знаю, что это нельзя сделать без умения лгать и шагать по трупам. Я не сужу тебя, таков наш мир, либо ты, либо тебя, и я сама ничуть не лучше, мои руки по локоть в крови. И губы эти порождали сколько лжи, что в ней можно утопить весь мир. Я делала всегда то, что я считала должным, и я уверена, что ты поступал так же. И вот мы сидим здесь, друг перед другом, и пытаемся вести светскую беседу, хотя не виделись уже очень долго. Не оттого ли нет в наc желания броситься друг к другу в объятья потому, что и ты, и я невольно ждем за спиной другого спрятанный нож? - замолкнув, она поджала губы и пожала плечами, слегка разводя в стороны руки. – Мы не знаем друг друга, как же мы можем друг другу доверять?

Всего хорошо в меру, а место и время совершенно не располагали к развлечениям любого рода, так что и Инара решила не увлекаться. К тому же, ее никак не хотело оставлять нервическое чувство опасности, без возможности даже близко понять, связано оно с ситхом или нет. Поэтому, пока что, девушка благоразумно задвинула все подозрения на задний план, хоть и не откинула их полностью. Вместо этого, одарив гостя ответной, слегка лукавой, улыбкой, Адрия отозвалась:
- Думаю, мне приятно это слышать, хотя и не могу сказать, что при словосочетании «пьяный ситх» мой разум порождает приличную картину, - она тихонько хихикнула. – Однако, я все же рискну кое о чем замолвить словечко – пожалуйста, давай впредь обойдемся без трюков с разумом моих несчастных фрейлин? Ты же не обращался так с придворными Императрицы или, не знаю, с коллегами? – она не стала уточнять, каких именно коллег сейчас имела в виду. – Понимаю, ожидать не всегда приятно, но ты то уйдешь, а мне с ними еще жить…

Чуть-чуть приподняв бровь Ритхилт посмотрел на собеседницу, как бы выражая всем своим видом своё непонимание, пусть даже это выражение лица и не продержалось очень долго.
- Твои служанки не поймут, что с ними произошло, - несколько спокойно заметил ситх, - Я ставлю под сомнение, что этот единственный раз повлияет на них каким-либо образом. Будем надеется, что я не окажусь вновь в ситуации, где придётся внушать им что-либо.
По лицу альдераанца скользнула быстрая улыбка, прежде чем сменится обратно спокойствием на лице, ему вспомнилось кое-что важное, что так же нужно было обсудить. Он на секунду прикрыл отвёл глаза в сторону, сконцентрировавшись почему-то на паре подушек лежавших рядом с ним на диване, прежде чем вернуть внимание на неё, вместе с более доброжелательным взглядом.
- Если уж ты подняла вопрос “замолвливания словечек”, как ты выразилась. У меня так же имеется просьба. Если мы с тобой встречаемся, то давай не будем более делать это в таких отдалённых и недружелюбных ко мне местах, хорошо? Территория Империи имеет аналогично прекрасные виды, и обеспечить безопасность мне там будет в разы проще.

Девушка будто бы задумалась, обратив взгляд, направленный все еще на собеседника, внутрь себя. Задрожали длинные ресницы, чуть заметно напрягся рот, точно ей не понравилось, что пришлось услышать. Зеленые глаза потемнели, и словно холодом сумрака повеяло от ее небольшой фигуры. Что ж, было чему гневаться, ведь просьба, с виду такая безобидная, - ну неужели трудно ради любимого человека? – для Адрии имела двойное дно. Закрытая территория, влет и вылет по разрешению… охрана периметра… военная мощь… почти физически, представив свой прилет туда, она почувствовала, как вокруг нее будто сжимаются невидимые клешни. И он просит ее добровольно наступить ногой в капкан? Даже не ногой, нет, одной ногой в капкане она сейчас, здесь, все куда хуже – наступить сразу двумя.
- А разве между Империей и Республикой не заключено перемирие? - улыбаясь, но натянуто, невозмутимо, насколько вышло, уклонилась от ответа женщина. Более того, она резко убрала свои руки от него и встала, избавляясь и от объятий визитера. Сцепив пальцы в замок, резким четким шагом прошла вновь до столика и остановилась, опустив взгляд и возложив ладони на красивую небольшую резную шкатулку. – Не слишком ли резко ты берешь в карьер, Ритхилт? Будем же объективны – случись что-то, за Советника вступится Империя. Но кто вступится за меня? - открыв шкатулку, она что-то взяла оттуда и развернулась, пряча ладони за спиной. – Ты сам сказал сегодня, что вы можете потерять контроль…. Как найти ту грань, где кончится твоя любовь, и начнется эгоизм? - сейчас ее лицо не выражало холода, скорее, какую-то нежную печаль. – Но я была в рабстве чужого эгоизма, и эта боль мне знакома не понаслышке. Я хотела удовлетворить твою просьбу, но… мой ответ нет. Я не полечу в Империю. Прости. – Женщина вздохнула снова. Ей вспомнились собственные мысли об этой ситуации совсем недавно на Аркании, – Но и тебя я никуда звать больше не стану. Не хочу заставлять рисковать, не хочу быть эгоистичной в ответ. Коли так сложилось, что…. То пусть будет так - это наша последняя встреча.
- Ты, должно быть, шутить, так ведь? – голос альдераанца прозвучал достаточно громко, хотя и не возмущённо, нет. Скорее уж удивлённо. Даже брови на дворянском, чётком лице имперского советника взмыли куда-то вверх, чуть ли не пробивая потолок его лба, - Адрия, ты должна ведь помнить о том, что я не только советник. Я так же бывший пророк, меня можно опознать и после Тайфона в Республике меня, как и многих моих братьев ждёт лишь одна участь. Не самая светлая. Никто не будет узнавать виновны мы или нет, это факт.
Он поднялся со своего места, подходя к женщине ближе. Не отрывая взгляда.
- Предельно малое количество вещей в Галактике способно вызвать во мне желание позаботиться о них. И ещё меньшее число разумных существ способно это сделать. Ради этой встречи я рискую, перемирие или нет, но я рискую, потому что я хочу тебя увидеть. Я не пытаюсь взять тебя в карьер, но как я должен действовать, если стоило мне исчезнуть от взора Галактики, как взрывы и покушения стали как будто бы нормальной реалией жизни. Ты сама чуть было не погибла, я знаю, - сейчас её собеседник говорил так, как он очень редко говорит. Вкладывая чувства и интонацию в слова, а его лицо отражало каждую эмоцию краткого монолога так же ярко, как и сами слова, - Я желаю тебя видеть, и если ты всё ещё не согласишься, то я буду рисковать. Либо же нам придётся найти нейтральную территорию, где мы оба чувствуем себя в безопасности. Однако я хочу, чтобы ты понимала, что я прошу тебя об Империи, только ради того, чтобы я мог защитить тебя. От кого и чего угодно, что посмело бы стать угрозой.
-Шучу?- едва ли не ощетинилась рыжеволосая дева в ответ. – Нет, я говорю предельно серьезно. Говоря откровенно, я совершила этой встречей и без того большую глупость – мне поручено расследование убийства, в котором непосредственно подозреваешься ты. Мы стоим по разные стороны баррикад, и вряд ли из этого выйдет что-то… толковое. Как ты верно заметил, меж нами разнится все, - девушка очертила рукой полукруг в воздухе. – Однако, есть все же кое что, что я должна спросить у тебя, но…
В этот момент колыхнулись занавеси, впуская в зал ту самую фрейлину, что не так давно проводила сюда же Советника. Бросив на ситха косой взгляд, она шепнула несколько слов на хейпанском госпоже, получила быстрый ответный кивок и вручила той датапад.  После чего вышла, а Адрия, потемнев лицом, и будто забыв про визитера, отошла к голоокну, пролистывая сообщение, левая рука шевельнулась держать устройство, и золотистобокий кулон, свесившись на цепочке меж пальцев, мерно покачивался.  Он был точной копией того, что нашел на Дантуине Кето, но Адрия об этом еще не знала.
«Дорогая моя Адрия!» - гласило сообщение, маркированное отправителем «Тирант Арк». – «Хочу сообщить тебе, безусловно, приятную весть – мне удалось разгадать головоломку, хотя и не до конца, но я не сомневаюсь, что скоро она раскроет свои тайны. Пока могу сказать лишь одно – это часть карты. Надеюсь, что ты сможешь навестить меня на Аркании в ближайшие дни, чтобы я все рассказал тебе без утаек. Целую. Тирант». Новость, по мере прочтения, вызывала на ее лице теплую улыбку.  Свернув ее и отложив датапад, она не сразу заметила положение кулона.
- О! – слегка разошлись полные губы. – Премилая игрушка. Встречал такую когда-нибудь? – и на раскрытой ладони протянула кулон в сторону гостя.
- Ты сама должна понимать, что я не виновен. Даже с тем как мало ты знаешь обо мне, ты прекрасно знаешь, что я бы не стал делать что-то не, будь я уверен в том, что делаю. К тому же выгоды мне от произошедшего нет никакой, тут тебе придётся поверить мне на слово, - относительно сухо заметил альдераанец, устраиваясь на диване, пока хозяйка корабля отошла к голоокну, после слов своей служанки. Он ведь действительно был прав, если бы ему хотелось убить Хейпанскую сторону по какой-либо безумной причины, то они бы сейчас не разговаривали. Выгоды же с произошедшего ни ему, ни Империи нету никакого. Для восстановления их силы нужны были союзники, они всё-таки не животные с Сиутрика поедающие собственный гниющий труп за занавесом от всей Галактики, - У тебя нет причин мне доверять, но…., - на секунду он запнулся, всматриваясь в стоящую недалеко от него фигуру девушки. Незаметно для самой Адрии взгляд имперца замер на предмете, висящем на цепочке с её руки, слегка раскачиваясь. Знакомый диск с символами, рельеф и стилистика узоров, даже отсюда он его узнавал, -… если ты захочешь попробовать, то это твой шанс.
Тут он замолчал, смотря на то, как она читает что-то с экрана, пробегая глазами по строчкам сообщения. Его лицо не изменило своего состояния, почти. Спокойное со слегка суженными глазами и необычной для него улыбкой, он смотрел на собеседницу перестав обращать внимание на медальон в её руке. Когда она повернулась к нему и продемонстрировала предмет в её руке, то его лицо моментально изменилось. Брови нахмурились, и губы слегка сузились, как будто бы он был заинтересованными коллекционером, рассматривающим некий артефакт через увеличительное стекло. Перенимая предмет из её руки, он слегка улыбнулся, прежде чем моментально углубится в предмет как первооткрыватель с рвущимся наружу интересом.
- Поразительно, ему почти 4000 лет, если я правильно узнаю стиль самых старых узоров. Древнеситхский, хотя смысла в надписях никакого, что необычно, - его голос звучал азартно в тот момент, аккуратно проходя пальцем по резким символам на поверхности предмета, примечая каждый символ. После чего он поднял глаза обратно на Адрию с заинтересованным огоньком в глазах, - Я не встречал такой ни разу, нет, однако мне кажется, я слышал об этом. Одна из технологий позаимствованных ситхами от Изгнанников, отсюда непостоянство стилей узора, - так же аккуратно ситх прошёл пальцем по двум узорам относящимся к абсолютно разным периодам времени, - Что интересно, такой был изначально придуман не ситхом, но каким-то оружейником, - Виджил особенно постарался выделить последнее слово, - Это ключ к сокровищу, никогда не знаешь какому именно. Я поражён, никогда не ожидал увидеть подобный в своих руках, - он свесил кулон на цепочке со своих пальцев, выставив его наравне с уровнем своих глаз, - Однако, даже так он требует большего, в них иногда есть секреты, в этих “ключах”. Я бы мог сказать тебе больше, если бы у меня была возможность его изучить ближе, - закончил он, приподнимая глаза на Адрию с абсолютно серьёзным выражением лица.
- Значит, - словно бы меланхолично отозвалась женщина, чье внимание будто бы целиком было поглощено медальоном, оказавшимся ключом. Тонкое запястье неторопливо поднялось, двумя буквально пальцами забирая вещицу из чужих рук обратно. Она коснулась вещи только за цепочку и потянула, будто не желая контактировать более тесно. – Ты никогда таких прежде не видел? – зеленые глаза, подняв взор, так же серьезно, но словно слишком уж пристально впились в золотисто-желтые ситские. Она потратила на это несколько секунд в абсолютном собственном молчании, потом вздохнула и отошла, чтобы положить медальон обратно в тот контейнер на бархатную подложку, и  опустив металлическую крышку, защелкнуть замки. – Что ж, в таком случае я могу оставить его тебе для изучения, но… в таком случае, я не могу вернуться на Хейпс без него. Мне придется остаться с ним.
- Я понимаю, - тёмный слегка кивнул головой, не прерывая зрительного контакта и не снимая улыбки с лица, - Однако мне нужно будет сравнить твой ключ с моими источниками на Бастионе. А это подразумевает, что мы должны отправиться туда вместе. И потому я надеюсь, что ты всё-таки переоценишь мою просьбу.
Относительно молодой альдераанец поднялся со своего места сидения, спокойно двигаясь ближе к женщине, стоящей рядом со шкатулкой. Дружественная улыбка, слегка потускневшие глаза и почему-то мягкое выражение лица. Он и правда молодел в такие моменты, когда бледнота слегка отступала с его внешности. Это было заметно.
- Прошу тебя, Адрия. Дай шанс мне и Империи, - его голос звучал совершенно не так, как обычно. Гипнотизирующе дружественный, мягко, даже лёгкая хрипота в нём стала фактически неразличимой.

Если бы кто-то, кто имел возможность долго и достаточно близко знать рыжеволосую, при этом оставив себе право анализировать ее натуру, как, например, приснопамятная для дела Империи Эмилия Доссон, то, несомненно, подчеркнул бы жирным две такие черты, как упрямство и вздорность. Нет, это были не те, о которых говорят совсем в плохом ключе, но и не те, о которых – в хорошем. Просто иногда она упиралась, как мул, перед небольшим камешком с ноготок, и отказывалась идти дальше. Упиралась из той самой вздорности, а отказывалась уже из упрямства. И чем сильнее становилось давление на обратное действие в лобовую, тем сильнее упиралась; без возможности отойти и подумать это иногда вытаскивало ее из самых аховых ситуаций, но с такой же продуктивностью в них и загоняло. Влияние, которое оказывал незаметно, но ощутимо на нее это чертов артефакт (о чем она сама еще не догадалась), сделало эти ее качества куда более непредсказуемыми и усилило, но пока что Адрия не понимала причины, хотя, вот сейчас, отлично понимала, что перегнула. Вот только теперь не так просто как то «сползти» обратно так, чтоб палка не распрямилась и не зашвырнула куда-то, что сделать далеко не просто. Но и принимать такие решения в целом непросто.
«Интересно, Арк долго собирается пребывать в таком благодушном настроении, или же это краткая акция добра, нацеленная лишь на мое немедленное прибытие?» - подумала она и резко махнула рукой, как отгоняя что-то.
- Ой, да перестань. Я сама слишком впала в параноидальность, не твое ли влияние? – вскинув бровь и усмехнувшись, она, как в старую бытность на Нар-Шаддаа, слегка хлопнула мужчину расслабленной и раскрытой ладонью по верхней части настоящей руки чуть ниже плеча. – Но ты умеешь просить, и это хорошо, правда, значит, все не настолько плохо. – шумно выдохнув и слегка выпятив губы на мгновение, она оперлась руками в бока, чуть запрокинув голову и задумчиво окинув потолок взглядом. – Разве что одна есть загвоздка…, и нет, не в тебе, - она нахмурилась, но смягчила выражение тем, что левой рукой дотронулась до ситха, пальцами поправив отворот жилета, который слегка замялся. – Мне бы нужно кое-куда… кое к кому… - рука, распрямившись, замерла на секунду в таком положении поверх того самого места, которое только что расправляла. – Ладно! – травянисто-зеленые сейчас глаза сверкнули. – Раз уж ты был со мной сейчас честен, отвечу в самом деле тем же. Мой старый знакомый по имени Тирант Арк только что прислал сообщение с просьбой приехать, ведь у него есть новости касательно моего расследования. Я не могу оставить такую важную сколь бы то ни было информацию неучтенной, и должна бы после этого разговора улететь. Пожалуй, я рискну просто оставить его тебе, - хмыкнув, добавила, - риск дело благородное, - заметила, что руки так еще и не убрала, завершила действие и опустила руку на свою же талию, поверх второй.
Вряд ли она знала, ощущая легкий холодок, проходящий сейчас по спине, что спустя секунду Сила захочет показать в своих паутинах не что иное, как смерть….