Красота требует жертв, и Элизаздра с удовольствием сложила на жертвенник тела создателей костюма, в который ей пришлось облачиться, а за одно и тех, кто успел ввести его в разряд популярных и актуальных. Подавив желание распороть материал в нескольких местах, чтобы было свободнее двигаться и срезать с дюжину бесполезно болтающихся украшений, девушка обхватила локоть и расплылась в улыбке. Часы тренировок не прошли даром и наигранность эмоции в мимике лица исчезла, а некоторую блаженность в мимике выражения счастья более не пересекалась с откровенными подозрениями в отсутствии интеллекта у персоны, которой принадлежала, и болезненными спазмами лица, характерными для отравлении некоторыми паралитическими ядами. За одно она окончательно уяснила для себя, что консультироваться у дронов по поводу человеческих эмоций очень плохая идея. Многие из них безошибочно определяли эмоции и какие-то из них могли изобразить основываясь на ситуации и даже личностных качествах, но делали это основываясь на заложенной программе, которую девушка, естественно, не могла закачать в себя.
Выбор легенды для предстоящего задания оказался не простым. Легче всего было бы сойти за наёмницу, но она бы тогда вызывала подозрения, а в некоторых ситуациях становилась мишенью, что могло вылиться в непреодолимое препятствие и полный провал миссии.
Получив задание, гвардеец всё не могла определить, какая же ей выдаётся роль - поводка или кнута. В конечном итоге склонившись к версии, что даже поводком, при определённой доле опыта, можно отделать не хуже чем плетью, Элиз сосредоточила внимание на пейзаже. Она успела бегло просмотреть карты и изображения Орд Мантелла, чтобы по возможности избегать неожиданных и, главное, неприятных сюрпризов из-за элементарного недостатка информации.
Роль служанки или развлекательного эскорта тоже пришлось отмести. В первом случае её сильно ограничили в возможностях и свободе действий, всё таки Орд Мантелла не было местом беззаботного отдыха, а во втором случаи эффект был бы тем же, но ограничения возникали бы по вине излишнего внимания, а не его недостатка.
На сестру Хесслера, даже с немалой долей допущений, Элиз нисколько не походила, а в роли его спутницы Ардор могла, без каких-либо дополнительных объяснений или выдумок, держать если не под контролем, то хотя бы в поле зрения, чтобы не промахнуться из "Вестар-34". Мало что могло смотреться также безобидно в кобуре на поясе девушки, как этот бластерный пистолет, смахивавший на одно из бесполезных украшений, чем на серьёзное оружие.
- Если Мишель меня снова опередит, я выцарапаю ей глаза. - Элизаздра скрипнула зубами для большей убедительности, а улыбка стала немного шальной. Определённо тренировки перед зеркалом не прошли даром. Опыт общения в "42" тоже наложил свой след, познакомив девушку с живым примером разнопланового общения, не сдержанного рамками устава, а порой даже и приличия. Обговорить все детали своей истории с Эрвином они не успели, так что пришлось импровизировать, но не слишком увлекаясь деталями, чтобы не наговорить лишнего. Она вновь поймала взгляд Хесслера, но так и не смогла определить, что именно за ним скрывается - простая игра или его собственные чувства.

– Как видишь, шеф, лучше поспешить. – кивнул Эрвин, нервно глядя в окно на мелькающие строения и будто бы не замечая недовольного тона в голосе водителя, и продолжил, обращаясь к спутнице.  –Не волнуйся, Лиз. Скоро они сами сдохнут. От зависти.
Со стороны, наверное, выглядело ужасно глупо. На то и расчет –  заведения подобные тому, куда отправлялись имперцы, всегда были полны глупыми самоуверенными хлыщами, составляющими основной источник дохода их, заведений, хозяев.   Полковник не желал особенно выделяться из массы. До поры. А лучше – вообще. Задание – из разряда «пойди туда, не знаю куда»  – вполне тому способствовало.
…Уже подлетая к аукционному дому, рыжий начал догадываться, что цель по крайней мере совсем недалека. Это здание производило впечатление не меньшего антиквариата, чем тот, что будет выставлен на аукционе: благородно-запущенное, тускло сияющее какой-то болезненной, чахоточной красотой, и окруженное чрезмерным, словно бы неестественным вниманием. Полковник окинул взглядом посадочную площадку и припаркованные авто, бегло подсчитывая их количество и класс; оценивающе посмотрел на посты охраны и предположительные точки расположения турелей и других «сюрпризов» – помимо двоих охранников на вершине лестницы, по виду несущих больше представительскую функцию, наверняка должны были быть и другие, более эффективные и менее заметные методы защиты. Впрочем, пока этот интерес был чисто теоретическим – Хесслер не планировал ни врываться с боем, ни пробиваться обратно. Его задача – добыча информации.
Такси тихо зависло в нескольких дюймах над поверхностью – Эрвин, небрежно положив названную водителем сумму на приборную панель, отодвинул дверь и с достоинством, стараясь не посадить на белоснежный костюм ни единой пылинки, выбрался наружу. Оглянулся, помог выйти Элизаздре. Еще один короткий взгляд – нет ли наблюдения? – и полковник, подхватив девушку под руку, шагнул вперед. К ступеням. Опасаться проверки причин не было – оружия он не брал, справедливо решив, что если не поможет Сила – то не поможет и бластер; приглашение было абсолютно подлинным, что же касается документов… за республиканскую айди-карту на имя мистера Эрвина Хакса с Раксус Секундус в свое время было выложено слишком много кредитов и пройдено слишком много проверок, чтобы та могла завалиться на проверке по базам данных.
– Ты слишком напряжена. Это заметно. Сегодня ты моя невеста, а не гвардеец, и эти ребята… – шепнул рыжий на ухо спутнице, кивком указывая на охрану – …должны в это верить. В остальном – как обсуждали на корабле. Действуем по обстоятельствам. Кстати, бластер придется сдать. Не знаю, есть ли у них форсы, и пока не рискну отводить охране глаза. Не хотелось бы спалиться так рано.

Не смотря на приличную длину лестницы, к завершению восхождения на неё Ардор так ничего и не смогла придумать, чтобы такого сказать по этому поводу, что не казалось чересчур глупым или наоборот надуманным и от того, возможно, наигранным. Пришлось молча выпрямиться, чтобы не терять достоинства, приличествующего её образу. Девушка огладила несуществующие складочки на своём одеянии, словно именно это было причиной заминки на входе, а не пара охранников, преградивших путь.
На просьбу сдать оружие, Элиза не среагировала, но поймав взгляд Ирвина, так и говоривший - "Только тебя и ждём". Стоит поучиться у мастера, сочетать настойчивость и спокойствие. Что-то едва уловимое промелькнуло в ощущениях, но давно стёртое воспоминание не успело прояснится, так и оставшись за пеленой полу забвения. Ардор достала бластерный пистолет из кобуры с таким видом, будто сама рада избавиться от этого лишнего предмета гардероба. Держа оружие двумя пальцами, словно стараясь не испачкаться, она вложила оружие, показавшееся совершенной безделушкой в широкой ладони охранника.
Неловкую заминку прервал Хесслер, подхватив под руку и уверенно направившись в массивным дверям. Потемневшее от времени дерево, отполированное чьими-то стараниями или ветром, внушающие не трепет, а величие, когда они открыты для тебя. Когда на голове тактический шлем, подобных мелочей не замечаешь, а для большинства из тех, кто находился по другую сторону,а весь смысл существования только из таких мелочей и состоит.
На слова полковника Элиз улыбнулась шире, сдерживая себя, чтобы не засмеяться. Вот так одним полусловом он расставил всё на свои места. Даже на этом открытия не закончились, и Эрвин снова поразил своей осведомлённостью, вручив бокал вина.
- Умение замечать и сводить между собой детали - это его личное качество или обязательное условие для служащих в ИСБ? - Подобный вопрос пришлось отложить далеко на потом, потому что аукцион ещё разворачивается.
Ардор пригубила вина из бокала, но прикрыв глаза вгляделась в стоящих неподалёку участников аукциона. За подобным мероприятием можно скрыть любую сделку, независимо от степени её законности, тем более в подобном месте, а может и вовсе вся суть сводилась только к сбору толпы, готовой радостно потрясти своими состояниями друг перед другом, как бы невзначай расставаясь с лишним.

Аукцион оказался именно тем, чем и казался – красивой ловушкой для глупых снобов, что привыкли  хвататься за пустышки, глядя лишь на их цену. Из-под маски сосредоточенной радости и напускного азарта, незримыми оковами прикрепленной к лицу полковника, то и дело выскакивали проблески насмешки – стоило кому-то из провинциальных хлыщей сделать ставку, тотчас отражающуюся на панорамных дисплеях на глазах у собратьев по не-счастью. Никому не нужный хлам уходил по бешеным ценам не с первого раза – да и сам Эрвин, работая по легенде, то и дело азартно листал строки со все новыми и новыми лотами…  И,  прекрасно осознавая, что его ставки, сделанные одними из первых, непременно перебьют не один раз хотя бы из принципа, не менее азартно повышал кон на средства из казенного кредита – а после досадно морщился, коротко размахивал руками, переглядываясь и обмениваясь ничего не значащими светскими выражениями со спутницей, вполголоса ругался и с одухотворенным лицом делал новую ставку. Проще говоря, не отрывался от коллектива в ожидании, когда вслед за обилием безделушек пойдет настоящий товар…

Ждать пришлось недолго.
Признаться, Эрвин не сразу заметил таинственного гостя – лишь после появления лота с медальоном за тридцать тысяч, бросив случайный взгляд за спину, он заметил диковатую в винтажном великолепии интерьера фигуру, с ног до головы замотанную в дорогущие – а другие сюда никто и не наденет – черные тряпки. 
Это неправильно, сверхэксцентрично и глупо – так одеваться в подобных местах. Только глупый школьник может надеяться остаться незамеченным, обмотавшись под подобие тускенского налетчика. А впрочем, хотел ли этот чудак оставаться незамеченным вообще?
Было в нем что-то странное – интуитивно коснувшись через Силу, полковник заметил лишь отражения Тьмы и глухую пустоту.  Понятно, любимцам Ашлы среди такой публики вообще не место – однако Рука Палпатина чувствовал, что дело не только в черном характер незнакомца. Секунды спустя тот сделал ставку – и, словно подтверждая подозрения, тотчас поднялся с места.

Хесслер не сорвался вслед за ним и даже не следил взглядом: делать это, развернувшись за спину, было бы слишком приметно. Интересно, заметила ли странность хлыща Ардор? Без чувствительности-то к Силе? И кто это вообще – наш ли клиент? Вполне могло оказаться, что нет.
В любом случае, спешить не было смысла. Насколько Эрвин знал систему подобных аукционов, выдача приобретений происходила не сразу. Если в этом году распорядители не решили сменить регламент – товары будут выдавать либо в конце, либо в антракте. След этого господина утерять будет трудно – по крайней мере, полковник рассчитывал на это, зная как наблюдательны бывают криминальные элементы и как неустойчив к убеждению Силой человеческий разум. В конце концов, задачи схватить «клиента» пока не стояло – достаточно лишь найти и выяснить как можно больше.

…Выдав очередную комбинацию кликов по датападу, Эрвин блаженно, с чувством глубокого удовлетворения откинулся в кресле, всем своим видом демонстрируя окружающим победу.
В эту минуту казна Новой Империи – то есть, конечно же, один из множества кредитных счетов в МБК – понес тяжелую утрату в размере пятидесяти  тысяч кредитов, а некий имперский агент под прикрытием – то есть, конечно, честный республиканский бизнесмен мистер Хакс – стал счастливым обладателем пары  верпинских осколочных пистолетов времен начала Войны Клонов. Если они еще и окажутся в рабочем состоянии – будет приятно вдвойне… но к делу отношения это уже не имеет. Повод пройти к месту выдачи, не вызвав подозрений, и проследить за странным господином уже появился. 

Впрочем, не все сразу. Вполне могло оказаться… что угодно. Например, что этот клоун был подставой. Прикрыв глаза и погрузившись в потоки Силы, Эрвин вновь принялся сканировать пространство – прицельно, ориентируясь на намертво запечатленный Силовым Пониманием слепок образа цели, соединяющий внешность, эмоции и отпечаток на Силе в единый информационный объект. Что же до происходящего на аукционе… в следующую минуту, пожалуй, самое время надеяться на спутницу.

Отредактировано Erwin Hessler (2016-10-23 16:34:38)

- Чем же её мои руки не устраивают? - Едва не скрипнула зубами Элиз, хотя благоразумно смогла удержать за ними свой язык. Ардор мимолётно подумала, чтобы уместнее сделать: сломать нос, который собеседница слишком задрала, или всё же органичиться оплеухой, ещё не дослушав до конца, потому что интонация соседки не сулила ни чего хорошего, говори она хоть на неизвестном языке. А вот с стыду Элиз, всей тонкости оскорбления она не поняла, хотя полностью осознавала, что это именно оно. От подобного конфуза Элиз поймала себя на мысли, что сейчас она то ли слишком погрузилась в свою роль, то ли не заметила, как выпала из неё. К счастью Эрвин перехватил инициативу, найдя положительные стороны там, где их, казалось бы, просто не может быть.
- Он слушал весь разговор или и в правду сумел сразу сориентироваться. - Ардор охватило смешанное чувство восхищения и собственной неполноценности в умении красивого слога при изречении собственных мыслей.
Однако резкое изменение настроения Хесслера на последних лотах было неожиданным. Ардор удивилась его поведению, так как сама едва не стала причиной излишнего внимания, а теперь он в открытую вызывал всеобщий интерес, порицание, а возможно даже ненависть. Как бы не вышло чего, потому что в чопорном уме, давно потерявшем понимания о границах, а уж тем более в подобных местах, может породить любую мысль. - Вот одна из причин запрета на оружие. Чтобы покупатели успели расстаться со своим капиталом раньше, чем с жизнью.
Элиз на миг приподняла одну бровь, но посчитав это неуместным слегка улыбнулась. - Если не знаешь, как ответить на удар, то хотя бы не подставляйся под него. - Она сперва окинула взглядом присутствующий оценивая их реакции на сказанные полковником слова, а потом, как бы невзначай, оглянулась назад, прежде чем ответить на его вопрос:
- Считаешь, что они продешевили, отдав почти даром настоящую ценность? - Почему-то озвученные мысли достигали понимания несколько запоздало. Видимо сила привычки, действовать молча, или наоборот, выдавать приказы, которые требуют действия, а не неспешного и вдумчивого процесса размышления.

– Вряд ли продешевили… – усмехнулся полковник, насмешливо глядя на толпу невежд – Скорее, добровольно заблуждались. Уверен, они просто не знают, с чем имели дело. Идем, милая.
Здесь больше нечего ловить – Хесслер чувствовал это еще в ту минуту, когда след Темного в Силе скрылся за мраморными стенами. Пришло время работать, не опасаясь что будешь замечен.
Еще несколько слов, парочка плоских шуток, немного самоуверенного смеха – и мужчина, поманив за собой Элизадру, движется по следу Темной Стороны: мимо возобновившихся светских бесед разного сброда, мимо мрачных громил с лицами, не отягощенными интеллектом, вниз – к служебному входу, где уже не первому покупателю выдаются заказы. И задержался недалеко от дверей, пропуская «счастливого» обладателя  лота с «ситскими» табличками вперед.

– А теперь, Элиз, слушай внимательно – для всех наблюдающих они были просто влюбленной парой. Обнявшейся и шепчущей что-то друг другу в немноголюдном коридоре. Это, собственно и было нужно для того, кто неотрывно следил за происходящим рядом и отдавал команды.  – Я буду работать с Силой. Быстро ли расколется клиент – неизвестно, но вмешательство посторонних должно быть исключено. Наблюдай, прикрывай и постарайся отвлечь, если кто-то будет соваться туда.  Если все сорвется – код тревоги ты помнишь.
И, улыбнувшись, шагнул вперед, к уже раскрытой двери, в которой маячил манерный толстяк.

– Мистер! Стойте, мистер! – он чуть ли не бегом подскочил к слащавому типу, на ходу оценивая ситуацию. Едва заметно тянуло Темной Стороной – на удивление полковника, «ситские» таблички, оказывается, действительно имели какое-то отношение к Богану… не такое, как утверждали продавцы, конечно, ибо слишком слабы были те эманации, но имели. Чувствовалось и иное в хранилище – тоже темное, но совсем другого рода. Не тень, но смерть. Или ее отражение. Много смертей, проскользнувших мимо чего-то хранившегося здесь – и оставивших отпечатки, подобно силуэтам в эпицентре атомного удара. Это место определенно хранило немало тайн. Жаль, разгадывать их все не было ни времени, ни особенного желания.
– Наш заказ, мистер! – демонстрируя квитанции о переводах и коды лотов, Эрвин специально говорил нарочито глупо, словно запутывая бдительность визави. От таких не ожидают угрозы. Как правило.
И – неотступно следил за реакцией, прощупывал через Силу, не промелькнет ли сквозь раздражение нечто иное.
Пока что ничего не было – но кто знает, что произойдет через минуту?

…Когда утомленный толстяк отдал товары Элиз и Эрвина, последний, быстро взглянув в коридор и убедившись в отсутствии других свидетелей, сделал свой ход.
– Что это, мистер? – с недовольством произнес он, указывая на один из купленных пистолетов. Второй был вручен подружке – в упаковке и деактивированный по всем правилам, конечно, но полковник считал, что в случае чего эчани быстро справится с приведением оружия в действие. – В описании лота обещали отличное состояние, а что я вижу?
Удивленный напором, слащавый хотел возразить – но куда ему.
– Нет, это вы меня послушайте, мистер. Серьезные люди заверили, что вам можно доверять. Мои глаза говорят об обратном. Хотите обмануть меня? Что? Пройдемте и покажите. Да, сейчас.
Легкое воздействие Силы для убеждения – и Эрвин шагает вслед за своим визави внутрь. На мгновение  обернувшись, он коротко кивает незаметно оставшейся позади Ардор: «работаем.»

…

На этот раз Трюк Разума был значительно сильнее. И направленнее. Хесслер хотел знать все – и побыстрее. Закуток, визуально лишенный систем наблюдения, подходил как нельзя кстати.
– А теперь ты расскажешь мне все. – голос полковника, исполненный мрачных и злых предзнаменований, резко контрастировал с белоснежным костюмом и лучезарной улыбкой. – Медальон. Парень в черном, купивший его. Кто он  и зачем он ему нужен?

Оперативная работа – как иной мир, новый глоток свежего воздуха, такого забытого за годы унылого существования в тесных кабинетах, пронизанных бесконечно давящей атмосферой незримой темницы. И хотя в большинстве случаев все сказанное было бы неслабым преувеличением, полковник чувствовал именно это – настолько приятно и знакомо было покинуть общество шутов, ряженых под королей мира; положить конец пассивному ожиданию и перейти, наконец, к действиям.
Время словно сжалось в пружину, перерастянутую ожиданием – счет шел на секунды. К счастью, разум толстяка-распорядителя оказался таким же мягким и беззащитным, как и его фигура.
Коллекционер, значит? Стоило ожидать.
Значить слова распорядителя, на самом деле, могли что угодно. Тот не врал или был полностью уверен в своем ответе – Сила показала бы обратное – но знал тот немного. Все еще оставался шанс, что цель окажется ложной, просто коллекционером – или не «просто», но тем не менее не связанным с дантуинской трагедией – и поэтому неинтересный, ведь в задачу полковника не входили погони за какими-то левыми преступниками на республиканской территории.
Эрвин не дрогнул и не повел бровью, когда манерный боров принялся изображать припадочного и как бы невзначай касаться его жирными руками: он вообще не страдал от комплексов, особенно на работе.  Полшага вперед – совсем близко; рука в тонкой белоснежной перчатке хватает толстяка за щеки и почти нежно поворачивает голову в сторону вопрошающего. Лицом к лицу.
У имперца есть еще один вопрос.

– Постоянный клиент, значит? – зло шепчет он, не прерывая контакт глаз и направляя очередной трюк Силы на податливый разум. – А часики вы ему не продавали? Антикварные, метка «Р.Х.», ни за что не забудешь. Ну!

Цепкий взгляд имперца неотрывно следит за каждым движением, каждой гримасой, каждым бликом тусклой лампы на покрытом испариной лице. Толстяк что-то отвечает – еще бы он не отвечал воздействию Силы Руки Палпатина – и Эрвин внимательно ловит каждое медленно выроненное слово… а потом воздух будто взрывается чужими голосами.
Не видение будущего и не тревожное предупреждение, как совсем недавно на Гли-Ансельм – всего лишь грубый вскрик из динамика. Потеряли, гляди-ка, извращенца.
Хесслер негромко выругался. Он успел узнать не так много. В планах было допросить подробнее, а еще затребовать опись всех грузов и архив прошлогодних торгов.

– Хорошо. Молодец, Застор. – промурлыкал рыжий, направляя последний Трюк Разума в голову жирдяя – А теперь ты забудешь подробности нашего маленького разговора. Мы обсуждали качество моей покупки. И пришли к общему удовлетворению. А теперь иди и открой дверь.

Полковник был уверен, что в комнате распорядителя есть доступ к этим базам данных, и тот, при должном убеждении, может их скачать и отдать – вот только теперь затребовать это было решительно невозможно. На них уже обратили внимание. Сейчас еще можно уйти без особых подозрений – отделавшись слухами, на которые было глубоко наплевать. Задержись или заставь Застора рыться в деке – хозяева заинтересуются обязательно проверят, что тут происходило и что тот искал. Чутье подсказывало, что пора уходить – что он и сделал.

– …Спасибо, Застор.  Было приятно иметь с вами дело. Мы с Элизой обязательно посетим вас в ближайшее время. – с улыбкой произнес Эрвин, удобнее перехватывая контейнер с купленным антикварным пистолетом и поправляя чуть мятый белоснежный костюм в тот момент, когда двери раскрылись. Его взгляд коснулся недовольных посетителей по ту лишь на секунду и был исполнен самодовольства. – Простите, господа.

И – не задерживаясь и не оглядываясь, так же уверенно и самодовольно, двинулся вперед по коридору туда, где оставил Элизаздру, чтобы поделиться с «невестой» хорошими новостями и как можно скорее покинуть особняк. Все, что можно было узнать только при прямом контакте, было узнано. Более делать тут было решительно нечего.