Мир постепенно приходил в себя. Всего две недели, но они сумели притупить острые углы, что неотвратимо появляются, когда теряешь кого-то из эскадрильи, а особенно - своего ведомого. Я помнила, и скорбела о нем, но уже не так, чтобы это разрывало мне сердце: я действительно плохо его знала. Мы не успели поладить, не успели сдружиться. У нас не было на это много времени - он погиб раньше, чем сумел растопить мой скептицизм. За это мне было жаль парня. Он не успел так много - но вражеский коралл-прыгун не думал о будущем сидевшего в кабине крестокрыла пилота.
Тем не менее, с его заменой мы сразу нашли общий язык. Тайнер оказался красноречивым малым, с чувством юмора, с энтузиазмом. И с кучей тараканов в голове, шугать которых было одно удовольствие. Прошло две недели нашего сотрудничества в Разбойном Эскадроне, а он уже казался незаменимой его частью.
Когда нам стали приписывать совершенно не предполагаемые связкой ведущий-ведомый отношения, я отшучивалась и подначивала доморощенных теоретиков. Я была счастлива замужем, а наличие еще одного друга среди экипажа "Пламени Корусканта", которому, по всей видимости, было больше нечем заняться, кроме как обсуждать личную жизнь Проныр, было приятным бонусом к наполненной опасностью и горечью жизни пилота. Даже если это вызывало некоторые сомнения со стороны других.
Впрочем, закончив одну из плановых тренировок на симуляторе, я заподозрила, что у другого моего друга были некоторые проблемы. В последнее время Тирия вела себя странно, будто срываясь на мне за какие-то неведомые огрехи. Я предполагала, что она переживает внезапное возникновение Келла из ниоткуда, но не придавала этому должного значения. Все - или почти все - на корабле знали о их прошлых отношениях, и о том, как неожиданно они прервались. Но прошло ведь уже столько времени - неужели раны еще были свежи. Мне казалось, она всегда была на взводе, и не брала это на свой счет. Все мы люди - и все мы можем тревожиться по-своему.
Вернувшись после патрулирования, и отправив ведомого спать, я наведалась в корабельную кантину - что может быть лучше, чем чашка горячего чаю для сугреву. Кроме этого, мне предстояло написать отчет о проделанной работе, что требовало чуть больше сознательности, чем я в тот момент располагала, и небольшая стимуляция нервов не была бы лишней.
Войдя в помещение, я заметила несколько флотских, пару-тройку пилотов, кого-то из технического обеспечения. И Тирию. Она выглядела уставшей, расстроенной, и немного помятой.
- Эй, Блэкфилд, как там твой ведомый? - окликнул меня парень из соседней эскадрильи, когда я набрала в чашку кафа и собиралась присесть рядом с Тирией. - Ты его еще не загоняла?
Я хмыкнула наглости и плохо скрываемой вульгарности этого комментария. У меня начинало возникать ощущение, что это еще не конец.
- А что, Свевен? - спросила я у пилота, садясь на стул напротив Тирии. - Завидуешь? Хочешь быть на его месте?
Подначивать говорунов в присутствии топравийки было не самой разумной идеей, но в тот момент я не отдавала себе отчет, как это могло выглядеть с ее стороны. Для меня было все просто: уговоры, объяснения и отрицания почему-то не действовали. Так почему не повеселиться заодно?

От комментариев соседей по эскадрилье хотелось закатить глаза, да так, чтоб они коснулись затылка. Эти все гипотезы, все догадки-слухи - были не больше, чем попыткой скоротать и без того короткое время, которые нам всем было отведено в военное время. Я понимала, что подобные разговоры хорошенько отвлекали людей от мысли о том, что, вероятно, завтра они отправятся в бой, и неизвестно вернутся ли обратно. Но это не давало им права лезть в мою личную жизнь. Ровно как и в личную жизнь моего ведомого.
В прочем, мой ответ, по всей видимости, застал Свевена врасплох, потому что тот немного помекал-побекал, и замолчал. Вероятно, ему нужно было время перезарядиться. Я не собиралась его подгонять. Хотя бы одну минуту в спокойной обстановке с подругой, как мне казалось, я заслужила. Но все было не так просто.
- Привет. - ответила я, и уже намереваясь отпить кафа, едва не поперхнулась. Ответ Тирии теперь застал врасплох уже меня - пожалуй, даже больше, чем незатейливого Свевена. В ее голосе было нечто очень неуловимо-сухое и неэмоциональное, что обычно адресуют только тем, кого мало хотели бы видеть, и в обществе очень напряженного человека.
Тем не менее, я не решила не оскорбляться раньше времени. В конце-концов, мы все были на пределе.
- С этими? - спросила я, поборов желание удивиться выбору тона, и указала кивком головы на соседей по кантине. - Глупости. Не знают, о чем языки чесать. Как будто нет более интересных тем для разговоров.
Я отпила, все-таки, кафа. Он бы не очень вкусным, зато горячим и бодрящим. "Еще писать отчет." - с упадническим настроением подумала я.
- Лучше бы написали за меня отчет. - тут же сказала я о том, о чем подумала. - Дурацкое патрулирование. Двенадцать часов в тесной кабине, а толку ноль.
- Да-да, двенадцать часов в тесной кабине со своим мальчиком-Тайнером! - вдруг снова активизировался Свевен, будто учуявшая запах крови пиранья, и я метнула в него гневный взгляд. У него действительно мозга было как у рыбки.
- Вообще-то я не с тобой разговариваю. - уже зло ответила я пилоту, ощущая острую необходимость выплеснуть на него тот самый горячий каф.

Обстановка стала ощутимо накаляться. Свевен, с его глупыми вбросами, остался далеко позади, когда голос подала сама Тирия, с которой я все это время хотела пообщаться, но была прервана дурацкими выходками коллеги-пилота. И все гипотезы Свевена померкли, когда я услышала ее холодный, отдаленный голос. Что-то обвиняющее было в нем, хоть Тирия и не давала себе воли высказаться, я в какой-то момент почувствовала себя лишней рядом с ней. Будто нечто невидимое разделяло нас теперь, оставляя меня по одну сторону невидимой стены, а ее - по другую.
- Да, отчет подождать может... - ответила я задумчиво, когда мне показалось, что Тири пошла на контакт. Это было странным ощущением: будто каждое слово давалось топравийке с трудом. Или я сама себя накручивала из-за всех этих слухов на корабле. Мне искренне хотелось верить, что никто в здравом уме не станет в них верить - все же все знали и меня, и моего мужа - а многие из Разбойного Эскадрона знали и самого Кэлла. Мне казалось диким, что кто-то из тех, с кем мы все общались более чем на уровне "привет-пока" станет поддерживать этот лихой вираж клеветы и подросткового юмора.
Мне было легко недооценить ту степень дискомфорта, который доставляли Тирии эти спекуляции. Подумать, что ведь она моя подруга - и уж она точно не стала бы так низко обо мне думать, чтобы поверить, что я стану изменять человеку, на свадьбе с которым Тирия не только присутствовала, а и была одной из самых почетных гостей. Да и ни с кем-нибудь, а с ее бывшим. Я убедила себя в том, что она не станет верить сплетням - и пропустила момент, когда можно было бы объясниться.
Тирия почти вскочила из-за стола. Было заметно, что она старается уйти из кантины как можно быстрее - и у меня уже не было сомнений, что причиной тому была я. Все мысли о дружбе, о понимании и доверии разбились об одну простую истину: Тири злилась. И не на Свевена, бросающегося в меня претензиями на уровне детского сада - а в меня саму.
- Эй... - я поднялась вслед за топравийкой. К тому моменту она уже почти вышла в коридор. - Тирия, подожди. - мне пришлось бежать, чтобы догнать ее. - Да остановись ты, ситх его за ногу!
Когда я ее нагнала, мне пришлось схватить девушку за кисть руки, чтобы остановить ее. Беспардонный поступок, и совсем вне зоны личного пространства, но иначе, мне казалось, она даже не обернулась бы на мой голос.
- Какого ситха, Тири? - спросила я, когда мне удалось, все же, одновременно догнать, остановить и повернуть девушку к себе лицом. К собственному стыду, раздражение стало подходить и к моему горлу. - Что случилось?

Я поняла, что переступила какую-то совсем недосягаемую черту, когда Тирия, все же, остановилась и мне удалось повернуть ее себе лицом. Она молчала, пока не прошли другие люди, и это уже было сигналом к тому, что разговор, который я затеяла, обещал быть не из приятных. Ни для одной из нас.
На светлом, бледном лице топравийки проступил нездоровый, раздраженный румянец. Мне захотелось одернуть руку, отшатнуться, и съехать с темы: вид Тирии давал понять, что я влезла туда, куда мне не следовало даже смотреть. Я по-прежнему не понимала, почему она так ко мне относится - ведь я знала, что ничего плохого и неправильного не сделала, - но ощущала себя без вины виноватой.
- Эй, ты чего... - от тона, которым со мной говорила подруга, и эмоций, которые проступали на ее лице, я немного опешила. И это не было самым обидным: зная Тирию, я чувствовала, что то, что она позволяет мне видеть, и даже то, что само проступает в ее языке жестов и интонациях - это лишь вершина айсберга, а под водной гладью скрывались куда более сильные и разрушительные эмоции.
- Так мы же с Кэллом напарники, да. - я попыталась оправдаться, но получалось как-то криво. Наверное, мне стоило назвать его по фамилии. - Ну хорошо поладили, поняли друг друга. Может, потому нам с ним и легко общаться. Что в этом не так?
Мне казалось, что все, что происходит, находится в совершенно другой реальности, где все полюса перепутались. Я слабо представляла, куда клонит Тирия, а если не клонит, кто о чем сейчас думает, и что пытается удержать внутри, чтобы никто не увидел ее истинных чувств. Когда-то давно, я пыталась разговорить ее на счет Тайнера. Узнать, как она чувствует себя после разрыва с ним, понять, что делать дальше. Но Тирия усердно отмалчивалась, переводила тему. Всем своим поведением делала вид, что Кэлл и их отношения в далеком прошлом, и не надо шевелить то, что мирно спит, или даже мертво уже много лет. Я приняла ее нежелание обсуждать личную жизнь, и сделала соответствующие выводы: Тири была готова к новым горизонтам. Пусть я не была в этом уверена на все сто процентов, но это было тем, во что, как мне казалось, топравийка сама верила. И теперь это принятие укусило меня в задницу.
- У вас с Инири наверняка есть тоже своя особая связь. - сказала я, подумав, что, возможно, наглядный пример их с Фордж связки образумит подругу и даст ей новую перспективу на ситуацию. Только после этого я подумала, что "связь", наверное, не самое лучшее слово, чтобы описать их отношения. Но что сказано - того не вернуть.

Как и предполагалось, язык мой - враг мой. Неуместно примененное слово "связь" стало для той "дружеской" беседы роковым. Я уже сожалела о неправильной формулировке своих мыслей, которые, глядя со сторны, я бы тоже могла расценить как провокационные, но было уже поздно что-то решать. Тирия взорвалась; след за ней взорвалась и световая лампа на стене.
Я отшатнулась. Конечно же я знала, что Тирия была джедаем - или, по крайней мере, ученицей джедая. Ее тренировал Корран, она путешествовала с Галеном Мареком, но она никогда не позволяла себе проявлять способности ради устрашения. Сейчас же, как мне казалось, она сделала это специально: чтобы показать, на что она способна, и что Сила ей подвластна, а остальным - нет.
Но я не считала, что меня легко запугать. Даже если я и признавала, что во мне не было ни грамма Силы, и я не тешила себя надеждами, что смогу выстоять в бою с джедаем, я отказывалась идти на попятную, и признавать то, чего не совершала.
- Ты серьезно думаешь, что они правы? - зло взяло меня внезапно. Я ткнула пальцем в сторону кантины, где по-прежнему сидели Свевен и компания, которых уеж невозможно было винить в нашей с Тирией конфронтации. Я отступила от нее на шаг, сложила руки на груди в подсознательном защищающимся жесте. - Что вот эти дебилы, которые только и умеют языком молоть, свечку у меня в постели держали?
Лучшая защита - нападение? Я никогда так не считала, но ситуация повернулась задницей когда не ожидали. Я тоже была женщиной, и мне не было чуждо ничего человеческое. Мне всегда казалось, что я не была вспыльчивой: порой эмоциональной, возможно, но так, чтобы заняться гневом от одного неловкого разговора... я не была уверена, что это было случайностью.
- А, или мне делать больше нечего, чем с бывшими своих подруг спать? - как можно было догадаться, планка сорвалась, и возвращаться не спешила. - Или, может, не такими уж бывшими, что у тебя так башню рвет? - мне было все равно, кто нас мог слышать, хоть потом и оказалось, что мы были одни в том злосчастном коридоре. Я не боялась слов, которые говорила: Тирия сама знала, что между ними с Тайнером было, и скрыть это было бы невозможно, даже если бы она попыталась.

- Мы здесь не для того, чтобы дружбы водить. - зло ответила я на упоминание моего бывшего напарника, которого мы потеряли несколько недель назад. Иголка, так уместно подсунутая Тирией, ранила: я часто задавалась вопросом, можно ли было избежать его смерти. Возможно, если бы я была внимательнее. Или если бы мы были более сплоченными. Может, если бы мы с ним понимали друг друга лучше, и чувствовали нашу связку качественнее, где-то за линией фронта одна отдельно взятая семья не оплакивала бы своего мужа, брата, сына - или кем он еще был своим близким. Возможно, у него было бы будущее, о котором мы теперь не узнаем. Ведущие, как лидеры, всегда были и будут ответственны за судьбы своих ведомых. Но это не значило, что я не пыталась.
- Если так получилось, что кто-то с кем-то ладит - хвала Силе, мы все живые. - я почему-то защищалась, хоть и не знала, почему должна. - А если нет, то что теперь, за борт в открытый космос выброситься? - я надеялась, что мои слова имели хоть какой-то смысл. Что это больше, чем оправдание того, что мы не смогли сдружиться с моим бывшим напарником, а теперь это уже не было возможно - потому что он был мертв, а я на волоске.
Я хотела выдохнуть, сбросить с себя агрессию, и накопившееся за те недели, что Кэллом был на борту, и генерировал молчаливую драму, раздражение, но это было объективно невозможно. Мне хотелось понимать Тирию, и в другой ситуации, в спокойной обстановке, я нашла бы точки соприкосновения и ту эмпатию, которая делает возможным принятие психологического состояния другого. Но когда злость берет верх - не время для всепонимающего хладнокровия.
- Да твои отношения с Тайнером всех касаются, если ты не заметила. - едко заметила я, проигнорировав обвинение в том, что я издеваюсь над ее и Кэлла прошлым. - Думаешь, это только про меня по углам шушукаются? Думаешь, никто не делает ставки, кто из вас первый попросит о переводе в другую часть? Или что никто не спекулирует, почему Тайнер вообще в Разбойный Эскадрон попал? А как же, подружка, конечно, пристроила! Простым смертным к Пронырам не попасть, обязательно через постель надо! А то, что он хороший пилот, никого не волнует! И что ты не опустилась бы до того, чтобы своих Антиллесу под нос совать - тоже всем плевать!
Мне пришлось сделать паузу, потому что от такого монолога на повышенных тонах я сбилась с дыхания и вообще говорила все громче и громче. Я пыхча стояла перед Тирий, не уверенная, смеяться или плакать.
- Я ж защищала вас. - сказала я уже спокойнее. - Говорила, что все взрослые люди, никто никаких интриг подковерных не плетет. Похоже, херня все это - взрослая, сука, жизнь!

Ответы Тирии были с родни попытке защититься там, где не было нападения. Я чувствовала, что мои слова задели ее, даже не смотря на то, что я всего лишь пересказывала то, что и так ходило по кораблю: эти теории не были моим изобретением, и я старалась в них не участвовать до тех пор, пока кто-то не ляпнет что-то совсем выходящее за рамки приличия, логики и простой человеческой честности. Но бывало так, что сами того не понимая, наши собственные коллеги вне Разбойного Эскадрона находили в себе наглости поливать других помоями, когда те этого совсем не заслуживали. Или нет? Я верила, что поступала правильно, по возможности опровергая слухи. Но это не помогало. И я просто устала повторять одно и то же.
Я не стала говорить, что правда кто кого в Разбойный Эскадрон привел в этом случае не имела значение. Было понятно, что Тирия и сама знала, насколько злы могут быть языки пилотов, изморенных войной, потерями и лишениями. Каждый справлялся со стрессом по-своему: кто-то пил в свободное от службы время, кто-то играл, кто-то уходил в состояние эмоционального коматоза. А кто-то находил утешение в том, что "Пламя Корусканта" - это целый настоящий мир, в котором действуют те же законы, что и на гражданке. Что здесь тоже есть социум, в котором можно продолжать социализироваться. Жаль, что из-за этого страдали невиновные люди.
- Да, конечно, вернуться в разведку - простое решение. - немного резко согласилась я. От готовности Тирии бросить все из-за одного мужика, не вовремя появившегося в ее жизни, у меня начинало припекать пятую точку. Но я тоже понимала, что будь я на ее месте, то точно так же колебалась между необходимостью каждый день видеть человека, которого некогда любила, и возможностью сбежать от подступавших эмоциональных проблем. - Все бросить, оставить место, которое твое по праву. Бросить работу, которую любишь. Это же проще, чем разуть глаза, заткнуть визжащую в своей голове бабу и поговорить со своим бывшим? Лучше думать, что твоя подруга предала тебя, затащила мужика в постель, и отправиться в белом пальто вон.
Я думала, что сорвусь на крик, но вместо этого говорила все тише и тише. Злость проходила. Сил на спор - не было. Я не хотела причинять Тирии боль, но в тот момент жестокая правда казалась единственным способом, который помог бы Тири увидеть, что проблема - не во мне. Наверное, я была слишком жесткой, и наверняка распаливала еще больше огня.
- Поговори с ним, Тири. - устало сказала я, устав ругаться. - Поговори, и выясни все сама. Не надо впутывать в вашу драму других людей.
Я посмотрела на нее несколько мгновений. Возможно, это был последний разговор, когда я могла назвать ее своей подругой - но это было не мое решение. Я развернулась в сторону выхода, намереваясь окончить диалог, пока мы не вцепились друг другу в глотки без никакой на то правильной причины.
- А когда ты это сделаешь, то знай, что мы всегда можем поговорить тоже. Ты - мой лучший друг, и было бы жаль навсегда потерять друг друга из-за злых пересудов.
Я посмотрела на нее еще несколько мгновений, и после этого направилась прочь: подальше от беседы, которая выбила из колеи, подальше от слов, которые, возможно, никогда не должны были быть произнесены. Тут уже ничего нельзя было изменить.