Дена чувствовала, как внутри зарождается страх. Сначала это напоминало просто натянутую струнку, звенящую, готовую лопнуть, но, когда, наконец-то, она порвалась, легче не стало. Сердце то и дело пропускало удары, стоило только кому-то появится в сверкающем, вылизанном коридоре головного офиса РУНР на Корусканте. Здесь, на этом уровне, в этом крыле, располагался офис шефа разведки Новой Республики, грозного, непоколебимого Кракена, чья репутация была известна даже в военной академии.
Все посмеивались над ней, шутили, пытались уколоть, мол, чего ты так трясешься, зачем готовишься, уделяя столько времени тестам и прочей ерунде, тебя же все равно возьмут. Да, наверное, так оно и было бы, если не одно значимое, весомое «но», способное перечеркнуть все начинания, все стремления и попытки. Айрен был её отцом, тем самым, что даже слышать не хотел, когда девушка решила идти по его стопам, который отказался помогать ей с обучением и вряд ли обрадовался, увидев в списке кандидатов её имя. В их семье все было не так уж и просто, даже если не брать в расчет банальное кумовство, к которому сейчас относились весьма серьезно, нежели в Старой Республике.
Поэтому рыжая нервничала, комкала полы отглаженного кителя и тут же расправляла, мысленно ругая себя за несдержанность. И все снова дивились, видя её реакцию. Она пыталась подражать отцу все то время, что проходила обучение, пыталась держать маску, виденную не раз дома и в тылу повстанческого движения, в те годы, когда глава семейства позволял себе редкие выходные, что проводил с семьей. Нет, она, конечно, знала, что папа любит их, но от этого становилось не легче, ни тогда, ни сейчас.
Один за другим уходили товарищи, скрываясь за бесшумными створками помещения, где проходило собеседование. Выводили их через другие двери, ведущие сразу к лифтам, не важно, прошел ты или нет – результат все равно будет известен только через несколько дней, поэтому оставшиеся не могли разузнать, что же там происходит и именно из-за неизвестности, по кусочкам отщипывающей смелость и уверенность в себе, обстановка становилась гнетущей.
Наконец-то последний, рослый парень, чье имя произнес дроид-секретарь, вышедший из зала, поднялся на ноги, одёрнул пиджак и немного виновато улыбнулся оставшейся в одиночестве Дене, мол, извини, не моя вина. На секунду девушку охватило такое отчаянье, что она едва не вскочила на ноги и не начала мерить шагами коридор, было желание сбежать, но эти эмоции быстро переродились в иные. Она разозлилась. Почему надо боятся? Зачем? Она отличница, она прошла все тесты и плевать, что задумал Айрен, даже если придется прождать весь оставшийся день, рыжая не сдастся.
Убеждая себя в этом, придумывая будущую речь, с уничижительными, как ей казалось, вставками, с замечаниями по поводу ожидания, с переходом на личность, - о, ей есть что припомнить отцу, с учетом всего случившегося, всех тех ссор и унизительных замечаний, но стоило рыжеволосой услышать свое имя, как запал иссяк, потух, словно кто-то сдул все пламя. Она даже не сразу поднялась, а когда сделала это, нервно пригладила волосы, собранные в тугой узел на затылке и попыталась разгладить образовавшиеся складки на кителе, там, где её вспотевшие ладошки мяли ткань.
Выдохнув, уговаривая себя не боятся, девушка вошла. Большой зал с круглым, серебристым столом, в центре которого сидел её отец. Айрен был занят бумагами её предшественника, а может и специально проигнорировал появление нового кандидата в помещении, он же явно слышал, чье имя назвал дроид-секретарь. Вот только робот, в отличие от обычного, вышел вон, заблокировав этот вход, оставив Кракенов наедине. Дена почувствовала, что во рту пересохла, сделала судорожный вздох, шумно сглотнула и быстро направилась к столу, не дожидаясь приглашения. Она села на стул, сложив руки на коленях и глядя на родителя, пристально, пытливо. Что дальше?
- Здравствуйте, меня зовут – Дена Кракен, прибыла для прохождения финального собеседования. – Начала она заученный текст, написанный вчерашним вечером и совершенно забытый в тот момент, когда сказали, кто будет с ней разговаривать. – Я думаю, вы уже получили результаты моих тестов и имеете информацию, по-моему, обучение в Военной академии Новой Республики на Гантеле.
Факты успокаивали, утешали, намекали, что все хорошо, что это уже нельзя оспорить. Продолжая наблюдать за действиями мужчины, кандидатка вновь принялась комкать полы кителя, думая, что делает это совершенно незаметно, скрытая непрозрачной столешницей.

Это было сложно и дико волнительно. Наверное, Дена переживала куда сильней, чем большинство выпускников Военной Академии, решивших стать разведчиками Новой Республики. И на это было много причин. Во-первых, начальник РУНР являлся её родным отцом, который не очень-то хотел, чтобы его дочь стала его копией в юбке. Во-вторых, Айрен не был из тех людей, что готовы к слухам о кумавстве, поэтому, как предполагала рыжеволосая, её не зря поставили в самый конец очереди на собеседование, потому что родитель точно что-то подготовил для своей родственницы и чем дольше она ждала, тем больше начинала думать о провале и предстоящем скандале.
А сейчас, находясь в одном помещении, за одним столом, выпускница остро чувствовала раздражение и закипающую злость. Это хорошо, потому что чувства, колющие изнутри, можно преобразовать в источник силы, чтобы, наконец-то, открыто противостоять Кракену-старшему, потому что с момента её поступления в Академию они так и не обсудили случившееся.
- Все верно, но моя характеристика более чем положительная. – Кивнула девушка, понимая, что только одни оценки могут стать причиной отказа. – В начале моего обучения мои оценки действительно оставляли желать лучшего, но, в итоге, я смогла повысить свою успеваемость. Я понимаю ваши опасения и знаю, чего вы пытаетесь избежать, но мои рекомендации с лихвой перекрывают аттестационный лист.
Дена чуть поджала губы, сцепила руки в замок под столом, пытаясь не допустить, чтобы на лицо проступили те эмоции, которым не стоило бы проявляться наглядно. Айрен задавал стандартные вопросы, только вот из его уст они звучали так остро, жаля самолюбие и уязвляя гордость. Не такого она ожидала, но и признание в его глазах не надеялась увидеть. Ей казалось, что он уже все для себя решил, поэтому горечь на корне языка была вполне объяснима.
- Посредственный студент? В Военную Академию поступают уже подготовленные ребята, в то время как я прошла по предварительным баллам и самостоятельно сдала вступительные экзамены. Я училась с нуля, раз за разом преодолевая то, что другим давалось легко. Я упряма, уперта и целеустремленная. Я не лишена амбиций и уж кому, как не вам это знать! – Кракен чеканила каждое слово, стараясь не затачивать их о свою злость. Она знала, что не стоит переходить определенную черту, чтобы не свести этот разговор к соре между членами семьи, но сама же и ступила на тонкий лед. – Как я и говорила, рекомендации от преподавателей должна служить подкреплением моим словам. За годы обучения я всего добивалась самостоятельно, отказывалась от поблажек. Я не жду, что вы примите мои слова на веру и даже не думаю, что вас утроят характеристики и рекомендации. Давайте вернемся к тому, что даже сейчас ко мне предвзятое отношение. Разве это не так?
Хорошо, раз дело обернулось подобным образом она тоже перейдет в наступление. Дена не считала себя посредственностью, она честно заработала свои оценки и гордилась каждой, пусть они и не были блестящими в своем большинстве, но основные, важные для разведчика предметы, рыжеволосая сдала отлично. Просто сейчас в их общение примешивалось и кое-что ещё. Нежелание отца видеть её в составе РУНР, которое, в принципе, было понятно и объяснимо, но, увы, совершенно не сходилось с желанием и стремлением самой девушки. Все обсуждения этой темы рано или поздно сводились к ссорам и громкому хлопанью дверьми.
- Скажите мне, директор Кракен, сейчас вы оцениваете меня беспристрастно, как и любого другого курсанта до меня? – Она чуть прищурилась, внимательно разглядывая лицо родителя. Да, если бы сейчас их кто видел, он ни за что бы не догадался, что они одна семья. Слишком холодно они общались, слишком подчеркнуто отчужденно смотрели друг на друга и это никак не свойственно родственникам. Даже внешнее сходство вряд ли бы окончательно убедило смотрящего и Дена это знала. Она привыкла, даже в тылу повстанцев, пока всех Кракенов не видели вместе, никто не верил, что у Айрена есть родственники и дети.

С отцом Дена практически не общалась с того самого дня, как попала в Академию. Отчасти потому, что боялась напороться на очередную стену неприятия, требований бросить это дело и заняться тем, что ей больше подходит, - естественно с одобрения Айрена, а не просто так, - но и потому, что глава семейства крайне редка мог себе позволить взять выходной, чтобы полный день провести со своей семьей, не отвлекаясь на звонки и срочные вызовы. Поэтому они отдалились друг от друга и поэтому же она сейчас искренне считала, что все сказанное им было направлено на то, чтобы её обидит, показать, насколько она не подходит на эту должность, которой отдала несколько лет своей жизни.
Холодное замечание заставляет резко выпрямится по струнке. Рыжеволосая сжала челюсти, замкнулась лицом, сдерживая эмоции. Она действительно забылась, перенеслась в уютный дом, за обеденный стол к очередному спору. Спорила, конечно, она, горячо, громко, распаляя себя каждым своим словом, стараясь поддержать внутренний огонь, чтобы не струхнуть в самый ответственный момент. И всегда, как она поймет чуть позже, когда станет относится к Кракену чуточку иначе, наталкивалась на холодную стену, такую же непоколебимую, неподатливую и вечную, как льды Хата. Вот и сейчас, он не крикнул, не повысил голос и даже не добавил в него те интонации, что заставляют проглотить язык, стоит только их услышать, но взгляд охладил.
Стайка мыслей вспорхнула в её голове, заметалась, не желая осесть и успокоиться, она судорожно соображала, как выкрутиться из этой ситуации. Да, она целеустремлена, да настолько, что в свое время засунула куда подальше свою любовь к отцу, перестав быть его любимицей, вступив на стезю бунтаря, рискуя порвать всякие отношения с родителем, но этого мало и это вряд ли так уж и поразит человека, который в принципе не желает тебя видеть в разведке.
- Директор, - наконец-то выдохнула она. Юношеский максимализм, все ещё не выветренный к этому возрасту, амбициозность и желание не уронить себя в глазах РУНР, - молва о том, что Айрен забраковал собственную дочь пронесется волной по всем отделам, вряд ли, конечно, это как-то скажется на его репутации, но вот её самооценку уничтожит окончательно, - не позволяли выпалить все слова, что крутились на языке, так что Дена воспользовалась советом. – Я понимаю, что слова останутся словами и вряд ли даже они смогут вас убедить, но я считаю, что я стану хорошим разведчиком. Я целеустремленная, я знаю, чего хочу от жизни и от этой должности. Я видела, как действовало Сопротивление, я росла в его тылу и прекрасно знаю, какую роль сыграла разведка, что она сделала. Я знаю, роль этого подразделения и его важность не только в военное время, но и в мирное. Вы уже пообщались с моими сокурсниками, мы все знали, куда идем и кем будем.
Она выдохнула. Речь была короткой, но не такой, какой ей бы хотелось. Кракен, по итогу, оказалась недовольна собой. Едва удержавшись, чтобы не поморщиться, девушка посмотрела в холодные глаза отца, который сейчас просто откинул в сторону, как она надеялась, свое предвзятое к ней отношение, забыл на несколько минут, кем ей является и что, в свое время, был абсолютно и полностью против решения своей дочери.
- Я понимаю и принимаю всю опасность, которую влечет за собой работа в РУНР, я знаю, на что иду и не понаслышке. Я хочу быть частью разведывательного управления и, как бы высокопарно и пафосно это не звучало, хочу служить Новой Республике, как это делает мой отец и мой брат. – Она закончила. Откинулась на спинку, расслабленно опустила плечи. Пусть решает, хотя, как казалось Дене, он уже давно все решил, как только увидел её имя в списке конкурсантов. Вот только выпускница знала, и кое-что ещё. Несмотря на то, что война, как все говорили, осталась позади, везде требовались новые силы, свежая кровь.