Гарос-4 был прекрасным, наполненным музыкой жизни.  Но Адрию  привлекла сюда нечто иное: в этих горах был ее тайник, ее собственный Храм Судьбы, неординарной, коварной и часто жестокой.  В этих горах был мавзолей, который стоил больше, чем все, оставшееся в ее жизни, разом. Неудивительно, что, спровадив всю команду в город за припасами и товарами, шиидо оседлала небольшой свуп, закинув на плечи рюкзак и двинулась в направлении, хорошо ей известном без каких-либо навигационных карт.  Пик Печали – вот куда ей было нужно – Пик Несбывшихся Надежд и Вечной Горечи.  Так глупо – и так нелепо, каждый раз говорила она себе, но снова и снова прилетала сюда, чтобы… чтобы что? Нет ответа на этот вопрос, нет, не было и не будет. Уцепиться за осколки памяти – насколько нелепое, бездумное, безрезультатное занятие! Но, сколько не ругай себя, легче не станет: осколки памяти – вот ее наркотик. Чудно! Девушка, которая легко вышвыривала из памяти лица, даже те, с которыми у нее был роман, не могла заставить себя забыть одно единственное лицо.
   Свуп легко скользил над землей, позволяя не сильно беспокоиться о следах и проходимости. Но так было ровно до того момента, пока на повороте Адрия запоздало не услышала рык откуда-то сверху, с выступа скалы. Когда шиидо среагировала, было уже поздно: поглощенная страстью воспоминаний, она не заметила тень хищника, и за это поплатилась. Могучая лапа сбила ее с транспорта, который пронесся еще несколько десятков метров вперед и взорвался, врезавшись в скалу, в то время, как седок кубарем катился вниз по склону, обдирая локти о торчащие камни и сучки.  Боэтаи, местный хищник, с звонким лаепадобным криком мчался следом огромными прыжками. Шиидо, наконец, взяв контроль над падением, развернулась, пытаясь ухватиться за что-нибудь или затормозить ногами, когда перед глазами замаячил край обрыва. Царапая пальцами землю, чувствуя, как кожа рук рвется под напором острых кромок камней, девушка мало беспокоилась о таких мелких травмах, когда впереди отчетливо открывалась перспектива доооолгого полета.  Наконец, волею случая, ей удалось зацепить какой-то крепкий корешок, но в тот же миг инерция вынесла ее за пределы земляного края. Рывок: и вот уже наемница болтается в десятках метров от блистающей внизу кромки камней. Боэтаи, повизгивая, прыгал где-то наверху, потому что из-под его лап ей на голову то и дело сыпались комки почвы.
- Тварь ты, – тяжело дыша, укоризненно заявила неудавшаяся жертва, чувствуя, как ободранные до крови руки скользят по корню, несмотря на всю силу хватки.  К тому же, очевидно, она сильно ободрала лицо, потому что и со лба на нос убегали мелкие кровавые капельки.  В висках гудело, плечи и спину саднило, и не было слов, способных передать все возмущение Инары.
- Замечталась, идиотка! – зло заявила она сама себе. – Теперь виси и думай, как выбираться. Хотя, у тебя есть шанс брякнуться вниз и воссоединиться с твоей грандиозной любовью, вроде так веруют джедаи? Эй. Ты, мохнатое чмо наверху?! Слышишь меня? Обломится тебе сегодня завтрак, накуся-выкуси, я лучше рыбок покормлю!

Когда она мысленно смирилась с таким итогом, где-то сверху прозвучал выстрел. Невнятный «вяк», и туша обидчика, нелепо дрыгая лапами, пронеслась совсем рядом. Аста ла виста, бейби, пожелала ему Адрия фразой из кинца, недавно просмотренного по Головизору. Руки соскользнули еще на сантиметр, и шиидо тут же извинилась перед богами – мол, больше не буду насмехаться над вашей божьей волей. Небеса, должно быть, смилостивились, потому что вслед за очередным комком земли девушка увидела на фоне голубого неба не менее голубого чисса.  Поверьте, последней мыслью в данной ситуации было известное «что он здесь делает», лидировало явно «слав тебе, святая поварежка».  Адрия и расцеловать его была готова за то, что так коварно нарушил ее одиночество. К большему счастью, Трасс – ну да, ну да, - не стал впадать в глупые и пафосные речи, а сразу принялся за спасение. Замысел его ей стал понятен почти сразу – вопреки обыкновению, мужчина с Ксиллы не уповает на ее супер-силу, а готовится использовать свое тело в качестве своеобразного моста.  Естественно, даже правильно, потому что она сама не была уверена в том, что ее пальцы согнутся потом еще раз, если разогнутся сейчас.
- Держи меня, соломинка, держи, - дрожащим голосом пролепетала шиидо, отпуская спасительный корешок и вцепляясь в предложенную руку. Никогда прежде, прости Господи, эти сильные нечеловеческие руки не были ей так приятны и желанны, как в этот конкретный момент. От радости едва не растеряв последние силы, Адрия почувствовала, как ее настойчиво побуждают к действию.  И то верно, подумала она, потянувшись выше, ишь, разлеглась… тьфу, повисла, будто так и надо! В какой то момент чисс ощутимо подтолкнул ее, простите, под задницу, да так, что «принцесса» с ним оказалась, ни дать, ни взять, в позиции «69» - то есть, носом в пах.
- Прости, Господи, мне мысли мои грешные, - пропыхтела испорченная особа, ухватившись за ремень, удерживающий брюки мужчины на его заднице, продвинувшись за счет этого еще вперед. Вот это пресс, невольно родилась завистливая мысль. Сколько времени висит за счет него одного с допгрузом в виде меня, так хоть бы чихнул. Вот упырь! Наконец, последний рывок совершен, Трасс преодолен, и – здравствуй, мать сыра земля! Как сползла, так и уткнулась в тебя носом.  Сил нет даже убеждаться, что спаситель выбрался. Хотя, куда он, мать его, денется – с таким-то прессом и задницей. Хотя – при чем тут его задница? Наверно, не при чем, это все стресс….
- Сп…сиб… - пробурчала наемница, перекатываясь на спину. Смотреть на свои руки даже не хотелось: судя по тому, как их саднило, распахано все безбожно.  –Ты… как здесь?

Отредактировано Adria Inara (2014-12-28 03:20:20)

Знает ли тот, кто проповедует добродетель, как мучительно может быть сострадание? Особенно, если видишь его от человека, которому порой хочется выцарапать глаза.  Сколько раз дрожал ее стеклянный мир, когда вспоминала о всем том, чем ей удружил этот проклятый чисс.  И в тоже время он был единственным, не заинтересованным в ее гибели. Был единственным, кого не соблазнить на предательство никакими деньгами и привилегиями.  У него было все, что он мог пожелать, если ее подсчеты верны, сейчас его пост в Доминации должен быть неимоверно высоким: сколько ему лет? Семьдесят? Восемьдесят? Неплохо сохранился старичок, но она, если честно, понятия не имела, сколько вообще живут чиссы. В конце концов, все умирают….
   И все же взгляд его мог бы быть воспринят, как беспокойный: неужели этот высокомерный тип обеспокоен ее состоянием? Хотя, у них свои понятия о чести и милосердии, быть может, этим она обязана тому, что считается гостем не его корабле? Или тем, что временно его капитан? Но видит небо, меньше всего ей хотелось бы верить в чистоту его помыслов, проще выдумать себе какую-то мифическую причину.  Иной раз закрадывались мысли, что он ее как будто помнит, но о какой памяти может идти речь – он видел ее всего лишь раз, мельком, в течение нескольких минут. С тех пор прошло 45 лет – цифра немалая. Она не забыла его лишь потому, что ненависть в душе вспыхивала каждый раз с новой силой, не давая утратить этих горестных мгновений из памяти.
- Вы любезны, мой дорогой, - усмехнулась девушка, - совсем не как контрабандист. Или вы из благородных? Есть  у вас там, на родине, наверняка, а-ля дворяне, а? Небось, такие напыженные, самодовольные, готовые на любую подлость… сволочи, - и не хотела, но прорвалось в голос все то пренебрежение и неприязнь, что кипели в мыслях.  И Адрия почти сразу об этом пожалела, поспешив скрыть нервозность за небрежной улыбкой. – Не обращай внимания, сказалось наличие знатных родичей, желающих меня убить.  Разумеется, я совершенно не против помощи, если ты в состоянии оказать ее бескорыстно, потому  что за эскорт-услуги доплачивать не стану, - и протянула ему руку, поднявшись на ноги.
   Несмотря на то, что прошло так много времени, ей пригрезилось на миг, что вернулась в прошлое: кроме редких седых нитей в волосах, да углубившихся морщинок под глазами, ничто в Формби не выдавало прожитых лет….