Она не собиралась оставаться здесь надолго, особенно сейчас, когда небо затянули плотные свинцовые тучи, роняя вниз тяжелые капли грядущего ливня. Дорога, на которой она установила заряд, пролегала вдали от общих путей; по такой тьме пойдет только рожденный ею, в такую чащобу сунется только мразь. И эту мразь она ждала, сидя наверху, на полуразрушенной арке. Глаза даже не обращали внимания на то, сколько времени отсекала стрелка, Адрия словно чувствовала приближение чудовища, которое решила убить. Не по чьему то заказу, но по собственному почину избавить Галактику от того, кто унес столько жизни из собственной корысти – или дурости.  Вода стекала по лицу, освежая, и, хоть наверху гулял холодный ветер, отчего становилось зябко медленно мокнущему телу, рука, лежавшая на денотаре, даже не дрожала. Капли катились по лбу, по губам, и наемница уже заволновалась, но тут вдалеке показались столь характерные огни, что она даже приподнялась с места. На несчастье, в этот момент внизу вынырнул какой-то тип, закутанный в плащ, и остановился прямо возле ловушки.
Вот проклятье! – прошипела девушка, чувствуя возрастающую досаду. Сейчас из-за какого-то придурка будет упущен такой – возможно, единственный – момент.  Взорвать вместе с этим парнем? Вариант, но из-за него ее цель может остановиться чуть дальше, и транспорт спасет его от взрыва. Поймите правильно, заряд-то небольшой: ей совсем не по духу было разносить пол-планеты. Поэтому, матюгнувшись еще раз, Адрия наклонилась вниз, высунувшись из-за укрытия, свистнув негромко:
- Псс! – и, когда парень посмотрел вверх, спрыгнула вниз почти в метре от него. – Тебе что, жить надоело? – дуло бластера смотрела ему прямо в грудь. И тут она поняла, что так настойчиво дергало под ложечкой. Стоя близко, она могла увидеть его лицо. А, увидев, не могла не узнать. И нижняя губа невольно задергалась, когда шиидо отступила назад, опуская бластер. Она не общалась с ним лично, но видела героя Восстания не раз.
- Скайуокер? - удивления в ее голосе хватило бы на воскресшего Императора.

Кому знакомо слово «задница», поднимите руки, называется! Не успела Адрия сделать шаг назад, как неведомая (хотя очень даже ведомая, на самом деле) сила подняла ее в воздух, лишая возможности двигаться. Отлично, никогда не чувствовала себя пальто на вешалке, мысленно утешила саму себя наемница, понимая, что до прибытия транспорта чиновника оставалось все меньше и меньше, а Скайуокера именно сейчас пробило поиграть в мега-подозрительного джедая. Убить она его хочет, как же! Вот прямо с утра встала, жить надоело и пошла по Галактике шарить, где же там вершит правосудие наш мастер?
- Кхе-кхе… - прокашлялась шиидо, прежде чем ответить, беспомощно дрыгнув ножками в воздухе. – Ты не с той ноги встал, что ли? На кой ты мне сдался, Люк? Нет…кхе…кхе… ты, конечно, герой Галактики и все такое, но у меня свои дела тут… Кхе… И я была бы очень рада, если мы по тихому разбежимся… как можно быстрее! – дрыгнув еще раз для профилактики и убедившись, что держат ее надежно, одними брыканиями все равно не вырвешься, девушка мысленно прикинула уже не шансы на успех, но на то, чтобы выбраться самой в целости. Этих джедаев и сама Вселенная не разберет, то ли они защищают, то ли карают, то ли еще что – по настроению. И у данного их представителя настроение, похоже, было не очень. Но тут порыв низинного ветра вновь приподнял капюшон Скайуокера, и Адрия притихла.  Потому что кое-что сообразила.
- А… Так вот в чем дело, - фыркнула наемница как можно нахальнее и в то же время с этаким… пониманием. Мол, теперь все ясно, просто кто-то решил, что у ситов вкуснее кормят, чего уж тут.  Отчего бы не понять человека? Можно, только где-то на задворках сознания появилась мысль, что процесс спасения собственной шкурки может затянуться. – Так это не сезонная подозрительность… Ну ясно… - и, вздохнув, добавила же серьезно. – Слушай, честно, я понятия не имею , кто мог тебя заказать, потому что мне тебя не заказывали.

Она, конечно, не имела чести общаться со Скайуокером так, как Антиллес или Дарклайтер, но от них слышала, что это приятный, вежливый и очень добрый молодой человек, иными словами – олицетворение понятия «джедай».  Сейчас же, глядя на этого уже не столь молодого, но все еще симпатичного мужчину с россыпью соломенных волос и светлыми глазами, она задумалась – что такого с ним могло случиться? Или Дарклайтер судил исключительно с колокольни давней дружбы и собственной привязанности? Что-то не верится, если честно. Но напрямую спрашивать как-то неудобно, только что познакомилась, а сразу – в лоб: А почему ты не такой пушистый и белый, как о тебе говорят? Ну, то есть, внешне, конечно, все такой же, но я о внутреннем мире, да.Поэтому лучше оставить этот вопрос на потом, как-нибудь вдруг сложится более благоприятная обстановка.
- Послушай, Люк, - начала девушка, - Ничего, если я так фамильярно?  Меня не интересуют джедаи, здесь я для того, чтобы отомстить человеку, который сделал больно многим людям. И, если ты не прекратишь игры в подозрительность, то не знаю, когда вновь получу такой шанс.
Развить речь не получилось, потому что резкий рывок невидимой петли бросил ее через Скайуокера. Конечно, рефлексы у нее на высоте, а потому, перевернувшись в воздухе, девушка приземлилась на согнутые ноги, смягчила приземление длинным кувырком, с которого вышла уже в положение полусидя, резко выпрямившись.
- Деньги, конечно, никому еще не мешали, - фыркнула наемница, обдумывая, как быть дальше. Назвать ему цену или заявить, что ей от него ничего не надо? В каком случае будет лучше? В каком случае мужчина перестанет смотреть на нее так, словно она сперла последний кусок хлеба у умирающего с голода? Адрии вообще не нравились такие взгляды, хотя она привыкла к тому, что их не избежать. Однако, увлекшись размышлениями, она всего лишь на секунду потеряла счет времени и ощущение пространства, не обратив внимания на стучащееся в сознании видение. И потому почти непредсказуемыми стали ощущения, которая она не сразу поняла.
- Твою мать, - рыкнула шиидо, нырнув за ближайший обломок, разворачиваясь и открывая огонь в ту сторону, откуда прилетел выстрел. О джедае она даже не подумала, уверенная, что он то точно так глупо ранить себя не даст. Все, все пошло прахом – и все эта недоверчивость. Но как же эти сволочи приблизились так неожиданно? Или они давно тут, стояли и выжидали? Глупо, ведь этот тип видел ее, он сам с ней разговаривал – и после той подставы, разумеется, понимал, что она вернется отомстить. Но с каждым выстрелом рука начинала дрожать сильнее, пока по спине разливалась жгучая, режущая боль: бластерное ранение – это не шутки. Пока тело действует на мощном выплеске адреналина, но ноги начинают подкашиваться.

Мертв, он мертв? – сквозь багровый дурман подумала шиидо, ибо боль становилась столь сильной, что оставалось лишь наблюдать за красными точками, прыгающими перед глазами, пока джедай не подошел и не коснулся ее плеча рукой. По телу пробежала пощипывание, сначало легкое, точно пустили слабый заряд тока, а потом в области ранения начало гореть, но немного иначе. Точно ее кожу разрывали и сращивали заново, и то же проделывали с мясом. Неприятно и… девушка скривилась, изогнулась и запыхтела. Глубоко дышать, глубоко дышать… Блин, точно рожаю… Ай…не отвлекаться, дышать. Но, судя по лицу магистра, ему эта процедура давалась не так то легко и нужно было проявить благоразумную благодарность, нежели возмущаться во весь голос, какого там пятого-десятого он это делает так болезненно. Вот Адрия и молчала, пыхтя и надув щеки, как грызун.Но через некоторое время рана перестала подавать особые признаки наличия, позволив шиидо сбросить напряжение. Адрия откинулась головой к обломку камня, свободно выдохнув и закрыв глаза. Абсолютно беззащитная поза абсолютного расслабления – и так в ней хорошо, так беззаботно. Пожалуй, со стороны наемницы это и впрямь было безрассудством, учитывая, что рядом находился не совсем адекватный джедай, что в состоянии сломать ей шею, даже не дотрагиваясь. Но именно потому, что он сейчас фактически спас ей жизнь, вызвало это безалаберное настроение.
- Ты прав, - наконец, отозвалась она. – Это всего лишь охрана, но взрыв выдал нас с головой. Он сюда сам уже не сунется, - и легко поднялась на ноги, быстрым, но не лишенным грации движением. И, поддавшись сиюминутному импульсу благодарности и радости, а так же тому, что джедай стоял почти вплотную, резко вскинула руки и обхватив его лицо ладонями, поцеловала. В конце концов, чего греха таить, не доводилось ей еще целовать Героев Галактики, тем более, сына Вейдера. И, хотя понимала, что может за это получить по шапке, все равно рискнула. Правда, лишь на мгновение, отстранившись и, облизнув губы, немного смущенно улыбнулась, предостерегающе вскидывая руки – Не надо! Не надо меня швырять, я извиняюсь!
Все ближе и ближе, показавшись из-за поворота дороги, замелькали огни, и Адрия вновь насторожилась. Так, кажется, их и впрямь не собирались оставлять в покое – и только сейчас ей стало понятно, на кого она покусилась. Не в плане имени, но в плане опасности: ей стало отчетливо ясно, что, если бы не случайная встреча со Скайуокером и не его подозрительность, сейчас тут могла бы кипеть баталия, из которой она вряд ли вышла бы живой – и хорошо, если своей жизнью могла бы купить жизнь врага. Но более вероятно – погибла бы зря, так до него и не добравшись.
- Идем, я знаю одно местечко, тут, совсем недалеко, - развернувшись, наемница легко запрыгала по обломкам вверх, к развалинам. У нее не было талантов форса, но в данный момент это было не нужно. Тренированное поджарое тело легко подчинялось командам разума, перенося ее вес, но сохраняя равновесии, так что Инара ни разу не покачнулась, минуя валуны. Но наверху она не остановилась, пробежав всю площадку и оказавшись возле самого края, ведущего к каньону, в отвесных склонах которого виднелись черные дыры. Сюда выходили трубы, ведущие от старого завода на другой стороне.  И девушка обернулась, испытывающее взглянув на джедая.
- Старый ход выведет нас к другому краю города.

Ну, разумеется, первая, кто бы сомневался, подумала Адрия, спускаясь вниз. Труб было несколько, но только одна было той, что нужно. Конечно, о талантах джедаев ходят легенды, но как знать, насколько они правдивы. Поэтому она не увидела ничего крамольного в том предложении, напротив, вполне понятный расчет и опасение. В конце концов, темные всегда отличались подозрительностью, а такое стечение обстоятельств, в котором они оказались, могло насторожить и святого. В конце концов, Люк имел полное право ей не доверять, хотя сама лично Инара не собиралась причинять ему вреда, если он не начнет первым.
- Меня зовут Адрия, - не оглядываясь, ответила она, мягко ступая по металлической поверхность. По дну трубы струился ручеек, сделав его достаточно скользким. Оступиться и потом сушиться ей совершенно не хотелось, хотя и позволялось. Недолго осталось до того места, где у Малона была нычка, и где наемница планировала отсидеться до светового дня, чтобы поутих шум в городе. В оставшемся позади кольце выхода уже полностью исчез хоть какой-либо свет, и девушка зажгла небольшой фонарик на запястье. Тусклый, неровный и слабый свет едва освещал дорогу, но она не собиралась делать его ярче. Этого было достаточно.
- Я понимаю, ты не особо мне веришь, - бросив взгляд через плечо, девушка поежилась. В темноте лицо Люка казалось почти жутким, пугающим. Но, вместе с тем, очень измученным, точно от какой-то борьбы внутри себя.  – Но мы совсем недалеко от маленькой берлоги одного хорошего приятеля, где он обычно прятался от полиции, и я  хочу туда заглянуть. В городе сейчас слишком много шума, наверняка, вся полиция поднята на ноги, не говоря уж о людях того, кого… не важно, - наспех поправилась Инара, к концу речи внезапно останавливаясь возле маленького лаза в гладкой бочине трубы.  – Думаю, тебе тоже не повредит взять небольшую паузу, если хочешь, идем со мной, - и шиидо нырнула в лаз. Для ее комплекции он был достаточно удобным, но она сдержанно хихикнула, представив, как сюда протискивается толстячок Мал. Лаз был коротким, около десяти метров, и по окончании его девушка буквально выпала в небольшую комнатку, метров четырнадцать, может, шестнадцать, квадратных. Справа от нее оказался шкаф и небольшой холодильник, потом стол и стул. Какие-то приборы на столе, разбросанные в хаотичном порядке. Слева находился рубильник, который Адрия сразу же отщелкнула, и загорелась одна единственная лампочка, дававшая свет не более яркий, чем напульсный фонарь. Потом универсальная душевая кабинка, за которой вдоль стены расположился широкий диван.
- Мал, Мал, - покачав головой, вслух пробормотала девушка, - для тебе везде главное – кровать. – И двинулась к стулу, на ходу стаскивая куртку и футболку, оставаясь выше пояса в одном только белье.

Словам мужчину заставили ее застыть ненадолго не месте. Скомканная водолазка в руках отлетела небрежным броском, когда наемница резко повернулась на месте, прежде чем шагнуть к джедаю. Или, правильно сказать, бывшему джедаю? Она не любила расспросы о своей настоящей сущности, может быть, оттого, что давно приняла решение назвать своими братьями и сестрами представителей человеческой расы? И все равно, иногда попадался какой-нибудь дотошный тип, который узнавал несоответствия и начинал задавать вопросы. Поэтому рот наемницы сложился в твердую прямую линию, а в зеленых глазах полыхнул огонь, сделав их скорее салатовыми. В три шага умеренной ширины она оказалась напротив Скайуокера, посмотрев ему в лицо. Веки опустились медленно вниз и снова поднялись, точно она сканировала его, прежде чем разомкнуть уста и заговорить:
- А здесь, думается мне, - ладонь левой руки легла на грудь спутника там, где под кожей, мышцами и реберным каркасом билось сердце. – Тоже бьется иное сердце, чем билось раньше. Можешь ли ты теперь назвать себя человеком, Люк?  Или теперь ты существо высшего порядка, сверхчеловек? – ее ни капли не смущал собственный неодетый вид, не из-за отсутствия воспитания или вежливости, а потому, что это всего лишь условности. Девушка, всю юность проведшая в кантинах Мос Айсли, не будет деланно смущаться из-за такой ерунды, потому что ее работа включала и кое-что похоже, для исполнения чего всяческое смущение было давно похоронено. – Мос Айсли, сам знаешь, готово принять и вырастить любого, - внезапно развеселившись, фыркнула шиидо, хотя на самом деле не испытывала и капли радости от тех воспоминаний. Шиидо, к которым когда-то давно она относилась, были скромными и стеснительными, до смешного добрыми созданиями. Распутничать и убивать – от одной только мысли об этом любому из них стало бы плохо. А для нее это стало жизнью, стало сутью после того, как все оковы были сорваны, чтобы выжить.  – Я так давно человек, что не помню ничего из того, что было до, - почти честное признание. Адрия так настроила свою память, что легко забывала все, что становилось ненужным. Или то, что хотела забыть. Лиц своих родителей – человеческих даже – она не помнила. – Я понимаю, ты сердишься за задержку, но, буду откровенна, я вообще не в восторге от того, что произошло за последний час. Очень сильно не в восторге, поэтому теперь надо что-то думать…  Хочешь что-нибудь выпить? – спохватившись, рассмеялась девушка.  Где ее навыки гостеприимной хозяйки? Уж больше двух лет прошло, как она оставила службу Республике и своего жениха, из-за которого в свое время навострилась проводить суперские встречи с соседями и друзьями, а из головы, поди ж ты, совсем вылетели первые правила хорошей хозяйки. – Я бы выпила, - и широко улыбнулась.

Люди любят созерцать вещи, но непременно составляя о них впечатление. Не важно, человек перед ними, предмет или нечто, вообще не поддающееся классификации. Составляя же мнение, они учитывают не объективные показатели, но лишь собственные впечатления, эмоции и мысли. Когда же случается такое, что их мнение оказывается растоптано и попрано, то сильно удивляются: Как же так? Но невозможно признать собственную ошибку, собственную некомпетентность в оценке, гораздо проще обвинить то или того, кто не оправдал твоих суждений. Но разве это не ошибочный путь – добровольно завешивать глаза ложью? Адрия предпочитала воспринимать окружающий мир таким, как он есть, не опускаясь до чувства осуждения.  Где ей иметь право осуждать других, если у самой за душой грехов столько, что не сосчитать. И поэтому, глядя в некогда хрустально-голубые глаза Скайуокера, теперь имевшие свет яркого янтаря, она не чувствовала порицания или осуждения: этот мужчина выбрал свой путь, ориентируясь на собственные усмотрения и принципы, почему она должна винить его за это? Наоборот, по ее мнению, он показал недюжинную силу воли и характера, посмев отринуть ярмо героя, двинувшись по иному пути. Его осудят, его не поймут, с ним поступят, как с Вейдером. И, хотя Владыка Тьмы действительно был достаточно жесток и мнителен, ей казалось, что за этим кроется какая-то обреченность. 
Признаться честно, поток мыслей прервал внезапный поцелуй, которого наемница не ожидала. Но не отшатнулась, не принялась в панике отбиваться, вместо этого просто скользнула руками вверх по плечам Люка, пока не обвила ими его шею. Чуть подалась вперед корпусом, прижимаясь своим телом к его и приоткрывая рот навстречу. От мужчины пахло легким ароматом морских брызг и еще чем-то, мощным, темным, несдержанным. Будь она темным агентом, но ликовала бы, понимая, что перед ней человек, в котором джедай сложил позиции, но Адрия этого не ведала. Скорее, даже если и догадывалась, то была готова принять все так, как есть.  Подумать только, пронеслось в голове, герой Галактики… И, словно в такт этим мыслям, почувствовав легкую слабину в объятьях мужчины, шиидо скользнула руками вниз, уперлась ладонями в грудь мужчины и резко оттолкнула от себя в сторону кровати, но только за тем, чтобы практически не прекращая поцелуя, последовать следом. И упасть сверху, садясь верхом.  Густые волосы сейчас золотисто-рыжеватого оттенка пожухлой листвы каскадам рухнули вних, когда она обхватила руками лицо темного и снова прильнула к его губам, но прошлась по ним вскользь, уходя жаркими поцелуями к шее.

Медленно закрыв глаза, можно увидеть темное небо с росчерками галактик. Можно ощутить тяжесть ветра, несущегося к берегу с бескрайней глади песчаного океана. Сочную зелень травы, легко колышущейся под напором этого ветра.  Рябь на синих водах. Небольшой оазис посреди Татуина – несбыточная мечта. Кто-то, сидя в кантине, потягивая лум, мечтал о пещере мифического крайт-дракона, Адрия же, танцуя для всей этой публики, тогда фантазировала о таком райском уголке, хотя и знала– его не существует.  Но нужна была смелость признать, и смелость эта обнаружилась уже много, много позже. И так же, доведись ей все же познакомиться с этим человеком, чьи губы сейчас оставляли легкие ожоги на ее коже, раньше, вряд ли что-то вышло, пусть даже такое недолговечное, как внезапный порыв страсти.  Потому что давно утрачены иллюзии сказок, давно сорваны шоры стеснения, открыты двери морали, а взять такую женщину – риск.  И, чтобы пойти на этот риск, нужна смелость иного рода, чем для спасения Галактики, потому что нужно обнажить самого себя, как нерв, признавая все хорошее и все плохое, признавая и – принимая, открыто сказать, чего хочешь, и быть достаточно уверенным в себе, чтобы этого потребовать.  Именно поэтому так удивило ее то, что сейчас произошло несколько мгновений назад, потому что тот Люк, мальчик с обложки, которого она встречала мельком во время Восстания, точно не отважился бы. Но, с другой стороны, именно этим и был так очарователен и мил, этот простой фермерский мальчишка, живущий верой в сказки. И эта вера помогла ему одолеть тех, кто был во много сильнее, но давно ни во что не верил. Но любовь – и Адрия теперь это точно знала – эта та война, в которой одной веры катастрофически недостаточно.  И – забавно, не правда ли? – спустя десять лет эти два антагониста сошлись не просто в одной комнате, но в одной постели. Впрочем, она знала точно, что бастионы ее мировосприятия не пошатнулись за эти годы ни на йоту, что ж, выходит, Скайуокер познал мир с иной стороны? И что ж такого он узрел, что это так быстро сломало его веру?
Роскошные рыжеватые волосы невесомым облаком взлетели вокруг ее лица, грудь под собственной тяжестью колыхнулась вверх-вниз, а на животе отчетливо напряглись мышцы, когда Скайуокер фактически уронил ее на кровать, перевернув с доминирующего положения вниз. И, хотя губы ее сложились в легкую улыбку, руки безвольно опущенными крыльями подбитой птицы рухнули по сторонам. Даже самым сильным женщинам не всегда нравится властвовать и всем владеть, в такие моменты приятно почувствовать, что рядом сила, не стесняющаяся претендовать на контроль и власть, хотя, как не крути, в постели держать под контролем все получается редко.  И она закрыла глаза, подчиняясь этой силе, но не теряя бдительности окончательно – все же с темными дел иметь еще не доводилось, как знать, насколько откровенны его намерения?  Собирается ли просто насладиться процессом или, в самый интересный момент там что-то замкнет, и он решит, скажем, оторвать ей голову?  Но, к слову, пока Люка, казалось, вторая перспектива нисколько не волновала, потому как он удвоил напор, и шиидо, частично, но отдаваясь ощущениям, тихонько простонала.  Руки, заскользив ладонями по жесткому материалу покрывала, остановились, лишь когда наткнулись на ее бедра, а чуть выше – и на его талию.  И поползли вверх, легко проводя внутренней стороной по бокам, потом сместились на грудь мужчины и принялись за застежки костюма. Негоже, магистр, быть одетым… В этой игре раздеваются оба….

Нравилось ли ей происходящее?  Да, это было однозначно соблазнительно: чувства, которых она себя давно лишала. Когда последний раз удавалось так расслабиться?  С Тирантом? Да, наверно, с ним, ведь после расторжения помолвки жизнь не то чтобы катилась под откос, но летела куда-то по неконтролируемой накатанной.  И потому, отзываясь каждой клеточкой на поцелуи мужчины, в которых все же присутствовало некое напряжение, старалась о последствиях вообще не задумываться. Куда проще переживать такое приключение, живя лишь настоящим моментом. Не важно, что там в прошлом или в будущем, важно то, что сейчас. А сейчас она чувствовала своей обнаженной кожей тепло его тела, то и дело подрагивая от прохладного ветерка или от жаркого поцелуя. Ей вовсе не хотелось куда-то торопиться; вечность могла бы пройти в этой сладостной неге незамеченной. Каждому человеку в жизни хочется быть желанным, нужным, согретым чьим-то участием: ей казалось, что в этой комнате оба участника действа нуждались в оном почти с одинаковой силой. И потому она откликалась со всем пылом на каждое его действие; самозабвенно целовала, не давая остыть; то запускала пальцы в его волосы, то начинала скользить ими по обнаженному торсу, как будто прорисовывая каждый изгиб, каждую мышцу, каждый шрам….
В какой-то момент положение тел ей позволило освободить ноги, которые она тут же приподняла и, обхватывая ее талию своими бедрами, скрестила ступни за его спиной, одновременно притягивая к себе и руками, целуя. Но в этом поцелуя она позволила себе маленькую шалость: и несильно укусила его за губу, едва ли особенно больно, но ощутимо. В этом была и игривость, и страсть, но больше всего Адрии хотелось, чтобы он перестал себя ограничивать.
- Не надо сдерживаться, отпусти себя на свободу, - негромко мурлыкнула девушка. – Я не сломаюсь… - и вновь поцеловала, вложив в это действие всю ту страсть, что кипела у нее внутри, как варево в огромном котле.  И в этот же момент одна из рук, сбежав с его плеч,  проскользнув между ее и его бедрами, расстегнула ремень брюк. К слову сказать, Люк был почти идеальным партнером для постельных игр: среднего роста и почти идеального сложения. Хотя вначале, одетый, он показался ей через чур изящным, сейчас она в полной мере убедилась, насколько тренированно и прекрасно его тело. Хотя он практически находился на ней всем весом, это не рождала дискомфорта благодаря тому, что весил мужчина не намного больше ее. Даже будучи явно на темной стороне, в нем осталось чувство заботы о партнере, что явно подтверждали его действия, ведь она себе с первым поцелуем эту картину представляла более… грубой. Такому мужчине можно без сожаления сказать слова любви, но не сейчас, конечно. Совсем не сейчас, ибо, при всем своем легкомыслии, даже она не могла бы влюбиться так быстро.