63 обитаемых системы. 120 населенных планет. Великолепие, скрытое от Галактики Барьерным Туманом. Богатство и сила, власть, насквозь пропитанная ложью, красота, погрязшая в предрассудках. Как существу, гордившемуся своим происхождением, ему была понятно такая надменность самых красивых людей Галактики, но, как мужчине, прибывающем в царство матриархата, приходилось настраиваться соответствующим образом. В своей стране он занимал более чем господствующее положение и, хотя изучение традиций Хейпса заняло у арканианца немало времени и сил, так, что все положения и поправки буквально от зубов отскакивали, психологически было трудно.  На Аркании единственной женщиной, которая имела право им командовать, была мать, а единственная особа, которой мог подчиняться до определенного порога, сейчас летела вместе с ним на корабле. Но особ, считающих, что могут им командовать, на Хейпсе было множество, а потому требовались титанические усилия, чтобы не сорваться. Подобное было недопустимо – вся операция требовала тонкого и чуткого подхода, с женщинами иметь дело сложнее, чем с мужчинами, они, привыкшие к власти, могут стать более опасными противниками. Нынешняя глава семейства Андру-ин, с которой ему предстояло встретиться, давно возглавляла Хейпанский королевский двор, выступая негласным, но признанным авторитетом. По переговорам  с ней Тирант отметил про себя, что это очень мудрая и хитрая старушка, даже в возрасте не утратившая ни своей былой красоты, ни хватки. Госпожа Андру была искренне рада тому, что ее племянница жива и здорова, но еще больше ее порадовало известие о возращении беглянки. По сведениям Арка, данный род в далеком прошлом был связан к Первой Королевой-матерью. У нее было пятеро детей, старшая дочь стала в последствии королевой, но ее род прервался на внуке, когда правнучка третьей дочери была взята под опеку и названа впоследствии Королевой, в то время как вторая дочь стала предком Най`Кориш, бабки Исольдера, а Андру-Ин была потомком второй дочери. По законам Хейпса ее дети должны были принять наследование, но, в ту пору, было очень смутное время, а действующая Королева-мать не питала симпатии к другой, имеющей более законные притязания на трон. Долгая и запутанная история, но, если быть кратким, то род Андру-Ин являлся куда более законным претендентом на трон, нежели, Исольдер.  Дикая же жена его, хоть и близкая традициям Хейпса, являлась для них чужой, но особое недовольство вызвала сначала попытка женить его на чужестранке-республиканке Лее Органе, потом – на этой дикарке, в то время, как, в детские годы, была договоренность примирить оба семейства браком между Каленом и Таа`Эльми, ее племянницей, мать которой  могла бы претендовать на трон, но скончалась совершенно неожиданным образом вскоре после того, как родила дочь.  Хотя к 1 ПБЯ, Эльми было всего 13 лет, их обручили, готовились к свадьбе по достижению невестой 16 лет, но через год Кален был убит так же внезапно, неким, якобы пиратом Харраваном. Однако, ни у кого из дома Андру-Ин не возникало сомнений, что данный союз стал нежелателен королеве уже в момент его заключения, она просто искала способ его разорвать. Впрочем, вскоре королевский двор стал поговаривать о том, что «слово надо держать» и «давний конфликт вскоре утянет Хейпс на дно», ведя к тому, что Исольдер должен занять место брата перед алтарем. К тому времени, принцесса уже достигла нужного возраста, однако, ТааЧуме все тянула и тянула….

- В конце концов, -  сказала Андру-Ин,  - всем членам нашего рода стало ясно – договоренность не будет исполнена. И с того момента мы лишь ждали удобного случая, готовые к действию. Час восхождения справедливости настал. Ваша помощь пришлась кстати, но она не стала решающим фактором в нашем решении. Верните мою племянницу домой, и род Андру-Ин примет вас, как друга.

И вот сейчас, уже миновав Барьерный Туман, яхта принцессы, отреставрированная, улучшенная, блистающая в свете звезд полированными боками, величественно подплывала к столице Консорциума, сопровождаемая арканианскими кораблями огневой поддержки. Данная предосторожность не была излишней, пусть Хейпсом и правила Тенениель, более мягкая, чем ее предшественница, безусловно, экс-королева все еще имела в руках достаточно власти, чтобы попытаться уничтожить претендентку на трон прежде, чем она ступит вновь на землю Хейпса.
[AVA]http://s50.radikal.ru/i130/1505/53/653eb35bff21.jpg[/AVA]

Отредактировано Tirant Ark (2015-05-11 13:46:41)

В то время, как высокородный сын дома Арк шествовал по коридорам яхты, призванный в покои принцессы по срочному делу, никак не связанному с любовными утехами, в столице царило оживление. Причиной ажиотажа стал кортеж старейшины рода Андру-Ин, показавшийся на главной улице, ведущей к космопорту. Возлежа на подушках из-за приступа радикулита, женщина иной раз поднимала руку, чтобы оказать приветствие кому-то из достойных этого жеста. Как только по домам понеслись слухи о таком небывалом событии, ведь глава рода уже давно не покидала своей резиденции, все кумушки столицы поспешили вырядиться кто во что горазд и высыпали на улицы, либо вывесились в окна: каждой было любопытно, в честь какого же чуда Андру-Ин велела выкатить свой ладьеобразный экипаж? 

Время и прям становилось все безжалостнее к старухе: сколько лет минуло, как она, такая же юная, такая же ветреная, выпархивала бабочкой на улицу, дабы посмотреть на королевский кортеж? Много, очень много, сама же себе отвечала женщина, утирая платочком пот со лба – этим летом жара стояла особенно страшная, видимо, даже звезды предчувствовали долгожданное событие. Однако, позволить своей главной надежде проехать до особняка без сопровождения было невозможно. Улей гудел; Таа`Чуме уж точно не сидела, сложа руки – с какой радостью бы старуха вцепилась своими собственными руками в горло этой зарвавшейся стерве, которая только и делала, что топила Хейпс в крови. Что ж, шипи и плюйся, гадина, но нет у тебя мощи убить наследницу моего рода на моих глазах. Иначе я утоплю в крови весь твой род, весь твой выводок, начиная от внучки, твоего своенравного сынка и его чужеродной шлюхи, а закончу тобой, мерзкая ты тварь!

Несмотря на телесную немощь, внутри все еще ярким пламенем горел яростный нрав древнего рода воительниц, тех, что своими руками поднимала Хейпс из пепла много веков назад.  Неудивительно, что Андру-Ин первая в голос возмутилась браком Исольдера, нарушающим все мыслимые и немыслимые правила, попирающим самое ценное, что держало Хейпс в целости – традициями. Пусть не ее племянница, коли так неугодна, но вокруг полно достойных дев лучших родов Хейпса, так нет, захотелось экзотики взбалмошному мальчишке. А королева-то, грызи ее кости собаки во Тьме, ничего не сделала, не вправила сосунку мозги – и в это поверить? С того ли ты, дорогуша, вдруг открыла ворота Хейпса, что не желала большей власти? Чуяла, поди, как трон под тобой трясется, помощи извне сыскать решила. Так не выйдет – Боги ныне против тебя, -с легкой усмешкой старушка заметила выезжающих из-за угла Алой башни двух рослых всадников, за которыми показался экипаж Амору.
- Вот ведь хитрая, - рассмеявшись, посетовала Андру своей верной старой служанке, такой же, похоже, старой, как и она сама. – Побоялась, как бы на кого другого глаз моя Эльми не положила, как с трапа сойдет. Аж вперед своих красавцев выставила: ты погляди, выросли, один другого милее. Уж на что я, старая пепельница, а и то в сердце  клокочет.

[AVA]http://s017.radikal.ru/i424/1505/58/f1dffa3e732e.jpg[/AVA]
[NIC]ANDRU-INN[/NIC]
[STA]Глава рода[/STA]

Отредактировано Tirant Ark (2015-05-09 18:03:37)

Спускаясь к каюте принцессы, Арк мимоходом обратил внимание на свое отражение в бесчисленном множестве зеркал и только еще раз подивился тому, насколько необычен стал его вид. Нежелание открывать перед хейпанскими дамами свое истинное я не только из целей конспирации, но и из-за сложности восприятия столь высокого положения мужчины, привело к тому, что арканианец не только сменил для этой поездки гардероб на более распространенный в Галактике, но даже и остриг и перекрасил свои роскошные серебристые волосы. Теперь на голове красовалась нечто короткое и каштановое. Поскольку уши спрятать было невозможно, то родство с сэфи было решено оставить и приумножить, сделав его чистокровным сыном сэфи.  Яхта обманщиков, подумал мужчина и усмехнулся.  – Принцесса, которая на самом деле наемница, и дипломат, который на самом деле ученый. Ха-ха.
Войдя в каюту, он с долей недовольства отметил, что Адрия все еще не готова. Подходя ближе, он заговорил, запоздало замечая, что недовольство прорвалось и в голос:
- Что такое, принцесса? Почему все еще не готова? Хочу напомнить, что в космопорте столицы мы будем через час, и, судя по всему, туда заявится полгорода, посмотреть на возвращение столь известной личности.
- Я не знаю, что мне надеть, - печально пояснила девушка. – Я никогда в жизни не была на Хейпсе; понятия не имею, что там подходит для подобного случая. Думала, ты мне сможешь подсказать.
- Все, что угодно, Адрия, ты принцесса, - оперевшись бедром о край туалетного столика, Арк извлек сигарету и замолчал, прикуривая.  – А то значит, - выпустив первую порцию дыма, он вернулся к разговору, чуть качнув пальцами, сжимавшими сигарету, в сторону девушки, - что ты можешь  на любое мероприятие явиться хоть голая, хоть грязная, хоть рваная, и тебе все сойдет с рук.  Самое важное, что ты должна уяснить – на Хейпсе правят женщины. Не просто правят, они фактически занимают нишу, которая во всей остальной Галактике принадлежит мужчинам, - снова затяжка. – Соответственно, ты можешь быть некультурной, бесцеремонной, грубой, неопрятной и даже некрасивой, но там это будет вполне естественно, не из ряда вон.  А вот мужчина должен быть красив, атлетически сложен, образован, воспитан, дисциплинирован; он обязан всегда хорошо выглядеть и демонстрировать наилучшие манеры. Теперь – что касается подчинения и послушания. Ты – старшая после Главы особа в семье Андру-Ин, это королевский род, поэтому ты называешься принцессой. Соответственно, - оттолкнувшись от края, мужчина принялся расхаживать взад-вперед, свободной рукой поддерживая локоть руки, держащей сигарету. – ты обязана выказывать послушание только своей бабушке, госпоже Андру-Ин. Ну и королеве. Все остальные для тебя, в общем-то, не указ. Твое поведение лишь продиктует ваши будущие отношение, но сейчас, когда ты станешь участницей государственного переворота, я бы на твоем месте пока попридержал бы коней, дабы завоевать больше симпатий. Ни одному мужчине ты не подчиняешься, даже если хочется – нет. Это твой статус. Это твоя воля. И не важно, житель Хейпса или приезжий; на меня это тоже распространяется, по крайней мере, прилюдно. Иначе подрыв авторитета тебе обеспечен.
Остановившись перед шкафом, открыв его и одной рукой перебирая платья, арканианец продолжал:
- Теперь хочу сказать только одно: если мы провалимся, нас казнят. Шансов сбежать у нас будет ничтожно мало. Если пойдет хорошо, я открою твоей бабушке, кто я на самом деле, но пока им лучше не знать. Отношения у наших систем, в общем-то, никакие, но я боюсь не за это. Просто не хочу, чтобы кто-то за пределами Консорциума сложил два плюс два раньше положенного времени. Появление любого знакомого извне может усложнить задачу. Надень вот это! – на спинку кресла легла вешалка с элегантным бархатным платьем простого кроя. – Ты вернулась домой, а не гулянку приехала. [AVA]http://s50.radikal.ru/i130/1505/53/653eb35bff21.jpg[/AVA]

Красота ценилась здесь больше драгоценностей, которыми кто-то пытался восполнить нехватку первого. Но для Амору-Тар не было необходимости кутать своих детей в бриллианты и редкие меха: один краше другого, оба рослые, статные, с гвардейской выправкой. Но даже издалека более всех выделялся Бассиан – не только ростом, превышающим средний для Хейпса, но и шириной плеч.  Дорогой парчой скрывалось его тело от окружающих, но умелый мастер так подогнал камзол, что достаточно было совсем немного напрячь фантазию, дабы представить, что собой представлял принц рода Амору без одежды. Лицом же неуловимо похожий на мать, молодой мужчина имел широкий лоб и волевой подбородок, говоривший об упрямстве, однако, ясные голубые глаза светились таким неподдельным интересом к окружающему миру, что знаток физиогномики мог бы с легкостью предположить, что человек этот на самом деле вспыльчив, но отходчив, достаточно чувственен и, ко всему прочему, добр, возможно, даже доверчив, как дитя. Что ж, кому как ни Амору было знать, насколько это правда – старший сын ее действительно характером пошел в деда: его доверчивая беспечность завоевала немало друзей, однако, ею часто пользовались и враги, и все, что выручало Бассиана в этой жизни, была его собственная, почти бешеная сила и мастерство, да хитрость младшего брата. Алмер же был одновременно и предметом восхищения Амору, и объектом ее стойкой неприязни: такой же светловолосый, как брат, с такими же пронзительными голубыми глазами, почти такого же роста, младший был немного более изящный, но это, напротив, придавало его фигуре особое очарование. Но, в отличие, от старшего ее сына, этот был хитер и прозорлив, никогда ни один его поступок не был совершен впопыхах, необдуманно. Нет, Алмер предпочитал выжидание действию; и там, где не хватало мощи брата, врага добивал он. Это пугало Амору, впрочем, как испугало бы любую женщину столицы – мужчина должен знать свое место, а слишком амбициозный и хитрый легко пошатнет ее власть. Но младший прекрасно знал реалии мира, чтобы сейчас, до брака, вставлять на обозрение дам свой настоящий характер, так что в изяществе и галантности он даже опережал Бассиана.
Два принца въехали на край посадочной площадки первыми, пока их мать ехала чуть позади, но бок о бок с бабкой принцессы, и две почтенные дамы о чем-то шушукались, и в результате – отстали.  Два грациозных скакуна одной масти, сдерживаемые сильными руками, грызли удила, били копытами, но трогаться не осмеливались, чувствуя сильную хватку колен всадников, приказывающую оставаться на месте. Наблюдать за посадкой яхты – дело достаточно скучное, если, конечно, ее не сажает в первый раз твой любимый брат – и Алмер искоса посмотрел на Бассиана с легкой полуулыбкой. Синие глаза заблестели искрами смеха, и брат сразу же все понял, нахмурив брови в притворной угрозе, но вскоре морщины разгладились, и он тоже заулыбался.
- Это был первый раз, как я оказался за штурвалом, - пояснил он, хотя прозвучало больше похоже на оправдание, тем более, что все подробности Алмер и так уже давно знал. Голос у старшего оказался низкий, грудной, но не грубый; не было в нем и свойственной низким голосам хрипотцы. 
- Я знаю, - ответил младший своим приятным, обволакивающим, чуть более высоким, чем у брата, голосом, как раз тогда, когда столь знакомая яхта опустилась и открылся трап. В то время, как Алмер казался абсолютно бесстрастным, нацепив светскую улыбку, нетерпение Баса передалось даже скакуну – и тот приплясывал на месте. Коротко взглянув на старшего, у которого на лице можно было прочитать все мысли разом, Амору, чей экипаж, как и экипаж Андру, уже выехали в ворота, невольно засмеялась едва слышно. Но все звуки смолкли разом, когда на трапе показалаcь невысокая, тонкая, точно тростинка, изящная девушка с прекрасным лицом и густыми темно-каштановыми волосами. Бассиан просто потерял дар речи, засмотревшись, но даже Алмер издал что-то вроде возгласа восхищения.
- Моя дорогая! - раздалось позади; Андру-Ин выбралась из своей ладьи, заковыляв к трапу с распростертыми объятьями. Но лично Амору не могла  проялять такого рвения, вынужденная ждать – и благодаря этому она смогла увидеть идущего чуть позади принцессы высокого – наверно, никак не ниже Бассиана, статного мужчину среднего возраста с короткими темными волосами. Он был красив, но не меньше восхитили главу рода его богатые одежды….
- Любовник принцессы? – тут же возникла первая мысль, когда она случайно столкнулась взглядами с этими странным гостем.  – Вот проклятье!

[AVA]http://s008.radikal.ru/i305/1507/73/4cfe58e5227c.jpg[/AVA]
[NIC]BASSIAN AMOROU-TAR[/NIC]
[STA]ПРИНЦ[/STA]

Отредактировано Tirant Ark (2015-07-14 11:58:53)

Он возник в дверном проеме, как привидение, бесшумным было его приближение и неосязаемым – и он приложил к этому все усилия. Желание остаться незамеченным было связано не только с какими-то глобальными планами, скорее, Арк просто испытывал острое желание побыть один, и то, что никогда не было проблемой на Аркании, вдруг стало настоящим боем здесь – создавалось ощущение, что на каждом углу его кто-то ждал. Нескромные взгляды, пара небрежных фраз – и вот время уже бездарно растрачено; но не в его власти здесь было развернуться и молча удалиться, потому что его еще не воспринимали всерьез – а он и не хотел обратного. Темная лошадка в его исполнении уже начала ходить, и чем позже на арене на нее обратят внимание, как на противника, тем лучше. Только вот, закончив церемониал встречи, прибыв во дворец, пережив содержательную беседу с мудрой старушкой, он испытывал острое желание к одиночеству. Балкон северной башни как нельзя идеально подходил, но Тирант на тот момент этого не знал – сюда его буквально привели ноги, повинуясь какому-то неведомому зову. Он просто шел, погруженный в мысли, замкнувшийся в Силе в себе, шел, не обращая внимания даже, куда движется – и вот он здесь. Но не он один пожелал покоя после шторма эмоций; облаченная в полупрозрачное свободное платье из зеленого шелка, с струящимися по плечам темными волнистыми волосами, так прелестно дополняемых смуглой кожей, у самого края бездны стояла принцесса. И застыв на месте, облокотившись на стену, мужчина застыл, подобно изваянию, в полуденной тени арочного свода, не сводя взгляда с задумчивого профиля девушки. Он находил ТааЭльми восхитительной в ее уже оформившейся красоте молодой женщины, но еще тогда, на балу, когда еще не знал тайны стоящей перед ним особы, она вызвала в нем эстетический восторг человека, привыкшего к самой изысканной красоте. Вызвала восхищение своими манерами, своим высокомерием. Она вызвала в нем много эмоций – но чего не вызвала точно, так это сердечного волнения. И лишь уловив знакомые, почти неприметные приемы, он почувствовал, как участило удары сердце. Вот и сейчас, уже зная, кто перед ним, он взволнованно дышал, но увидеть это волнение, услышать ли, было дано лишь тому, кто осмелился бы забраться в разум арканианца. Долгие дни, тяжелые недели, мучительные месяцы он сам уничтожал в себе малейшие намеки – и сдался здесь, на Хейпе. Однако, его чувства не должны были мешать выполнению тонкой схемы – и он контролировал их; вот только вдруг начал терять истинный смысл – делал ли он это для Нее или все-таки для себя? Отмахиваться от настойчивого вопроса самому себе можно долго, но не избавиться, не спастись – и рано или поздно придется ответить.
Но это потом. Сейчас ему было вполне комфортно стоять тут и смотреть на нее, на смуглую темноволосую хейпанку с чужими, хоть и утонченными чертами, во всем ее хрупком изяществе, но видеть, как в реальности, лишь силами памяти, совершенно другой образ. Тирант не был глупцом; не только королева была ему угрозой – к тому, что он сам желал, тянулись щупальца врага куда более опасного. То, что еще не осознала, возможно, сама Адрия, уловил его чуткий взгляд. Не было у него верных козырей, только сомнительные приемы – если и возлагалась надежды на что-то, так это на МэйЭраэля.  Но и тут пускать все на самотек было заранее поражением – когда-то она любила его, любила, как не отвратительно признавать, почти самозабвенно. Любила ли его сейчас – неведомо, но она всегда так любила цепляться за отголоски прошлого! Эту черту ее он ненавидел до дрожи по всему телу; и именно эта черта сейчас обещала ему спасение – и надежду. Лучше, чем кто-либо, он понимал, что игра с Хейпом лишь вершина айсберга; за другое и с другим предстоит насмерть схватиться ему. Но время есть – она не пойдет туда сама. Только если он придет сам…

Она менялась, неуловимо, возможно, но не для него – он не просто видел, он чувствовал каждую ее черточку, каждую мышцу. И то, о чем думала Адрия, не показалось ему приятным, даже положительным – там, за маской, она страдала от того, на что решалась, но, судя по всему, через боль перешагнув, приняла решение. Вот сошлись на переносице брови, поджались губы – и сжались кулаки. Принцесса собиралась действовать – и действовать радикально; отдать бы душу без сожаления, лишь бы понять, что она задумала. Но девушка очень успешно закрывала свои мысли от воздействия, так что даже решись он на такую низость, она могла бы почувствовать – и тогда мосты рухнут, разобьются в щепки, в пыль. Все, что было выстроено, выстрадано, кануло бы в небытие. А начинать игру с начала у него уже не было времени. Поэтому, хоть и с неохотой величайшей, но отстранился от холодного камня, двинувшись вперед своим плавным, почти танцующим шагом. Миновав линию тени, зажмурился на мгновение, когда жгущие лучи впились в бледную кожу лица. Даже приподнял слегка руку, заслоняя ледяные глаза от света, только тогда разомкнув уста и окликнув Адрию. Ответом ему стал легкий полу-вздох, полу-стон: она обернулась, приоткрыв рот, но ничего больше не сказала. В карих глазах виделась тень недавнего страдания; только стереть его причину он власти не имел, даже если бы она рассказала. Но ведь не расскажет – и сердце болезненно ударилось о ребра.  Так уж выходило: готов был отдать ей весь мир, но ей он был не нужен…
-  Красиво, не так ли? – невозмутимо начал разговор, точно и не кипело внутри ничего. Девушка посвятила ему долгий, изучающий взгляд, почти проникающий в душу; но перед ней был Арк, известный, впрочем, свой бездушностью. И, чуть прикусив губу жемчужными зубками, шиидо ответила лишь после небольшой паузы:
- О да, очень. Ты ведь говорил с моей бабушкой не о красотах Хейпа, правда же? – тон настороженный, недоверчивый. Но Тирант к этому готов – он сполна испытал на себе ее призрение, ее отторжение, даже ее ненависть. Что может теперь причинить ему недоверие?
- Верно,  - спокойно кивнул мужчина.  Точно трудно давалось дыхание, но контроль над собой достигал такого уровня, что даже тон голоса не сбился и на градус. Нечем себя не выдавал ученый.
- И что же? Что вы решили? – запнувшись, с неожиданным нетерпением вопросила Адрия – или теперь Таа`Эльми. Просто Эльми. Нужно привыкнуть. Арканианец в ответ едва приподнял бровь, удивляясь ее заинтересованности.
- Послезавтра праздник Красных огней, - подумав, подобрав слова, аккуратно пояснил, - ночью будет салют. Гуляния. Вечером же – заседание Королевского Совета.  – И посмотрел так выразительно, что и самый недогадливый бы прочел, что скрывается за смысл в глубине серых глаз.  И Адрия догадалась, почувствовав, как по коже пробежал неприятный холодок – ей были знакомы многие вещи, но таких она еще не знала. Ей предстояло сыграть роль перед огромным количеством народа, сыграть безукоризненно. И от этого зависело все, потому что, как не хитер был бы Арк, как не силен был он, но в сердце Хейпанского консорциума они оба были в плену, был ли это плен оков или грез. Чтобы не разделяло их в прошлом, какие бы вещи не пришлось ей простить ему, сейчас он сражался за ее интересы, ради нее он рисковал…. Разве могла она обречь его на гибель, зная это?  И принцесса просто опустила голову, давая знак о том, что все поняла. Молчание затянулось. Становилось почти невыносимым, поэтому Тирант протянул руку, взяв в свою ладонь тонкое запястье собеседницы.
- Понимаю, тебя мучают сомнения, ма белла. Видит небо, я измучан ими не меньше, - перебирая ее пальцы, ласково поглаживая каждый в отдельности, он прижал ее ладонь к своей груди.  – Я догадываюсь, что тебя беспокоит. Но прошу тебя, услышь меня, моя принцесса – нет там пути, нет ни счастливого исхода, никакого. Ты хочешь верить в сказку, но кому, как ни тебе, знать, что это за сказка на самом деле? - Она все еще не поднимала головы, но руки не отнимала. Хоть первое отдавалось напряженно и болезненно, второе давало воздух. – Понимаю, так легко обмануться, если хочешь быть обманут, но ради чего, скажи мне? Что тебе это даст, милая моя? К чему приведет? Ты же знаешь… ты знаешь, что у этой сказки один лишь конец. Он не способен любить, так же, как акула не может летать. Пусть даже на краткий миг обманется сам, приняв страсть за любовь, но наступит миг прозрения – и вина будет возложена на тебя, ма белла. – Он говорил проникновенно, чувственно. В кои-то веки эмоции сполна окрасили его низкий, бархатистый голос, придавая ему весомость истины, однако, вопреки ожиданию, Арк не притворялся. Единственной ложью было, пожалуй, то, что он не мог точно знать намерений, как и чувств, своего оппонента – и лишь предполагал их, но возводил сейчас в уверенность. Впрочем, он был готов и лгать во все, что того касалось, лгать бессовестно, по-черному, возводя в святость любые небылицы, лишь бы выпить из ее сознания даже самую ничтожную тягу к противнику.  – Он использует тебя, вытянет все силы, всю твою жизнь до дна, высушит – и выбросит. Для этого ты появилась на свет – оказаться растоптанной мальчишкой, для которого все лишь инструменты или игрушки? Для этого ты выжила на Татуине? – он знал, что бьет по самому больному, насколько это возможно, но как иначе? Она всегда серьезно относилась к этому стечению обстоятельств, как-то даже упомянув, что стремление к саморазрушению в самый последний момент всегда удерживают именно эти мысли.  Как в машину, заложить программу, заставить намертво скрепить его и смерть, разрушение, бессмысленность.
На глазах девушки сверкнули первые слезы, еще сдерживаемые, еще робкие, но она не смогла их удержать, потому что особенно ярко сейчас предстало перед глазами все, давно забытое, пока не образом, но чувством. Предстало и обожгло огнем душу, точно было испытано вчера. Но тут же пришла мысль, что Арк сейчас старается зря – нет нужды убеждать в том, что принято. Не подаст она руки, не двинется навстречу.
- Не стоит усилий, Тирант,  - невзирая на влажные глаза, голос ее прозвучал ровно.  Пальцы второй, свободной руки, прижались к ладони, накрывшей ее ладонь, а карие глаза, став вновь зелеными, но лишь на миг, взглянули прямо на собеседника.  – Я не намерена даже рассматривать этот вопрос, потому что он вычеркнут из моих планов на день. Нет, из моих планов на жизнь. Я допустила ошибку, но осознала, что не желаю повторения, - губы слабо дрогнули, точно она захотела улыбнуться, но так и не осуществила намерения.
– Ты всегда была сильной, - легко улыбнулся в ответ арканианец, испытав долгожданное облегчение, но – не до конца. Свободной рукой он приобнял девушку за плечи и притянул к себе.

А вот арканианец, оставив принцессу несколько часов назад в ее покоях, спать, разумеется, был не намерен. Вместо этого он удалился к себе, включив компьютер, и принялся за работу. Последние разработки Арконта требовали финального тестирования, но кое-что в формулах вызывало сомнения. Именно в этом он чувствовал ошибку – и поэтому, был уверен, результаты предыдущих тестов не были удовлетворительными на все сто или хотя бы девяносто процентов.  Упершись локтями в стол и подпирая вытянутыми пальцами лоб, он внимательно изучал схемы, то и дело давая голосовую команду компьютеру, после чего тот принимался править соединения. Казалось, все складывалось в удовлетворительный итог, когда вдруг яростным пламенем ошпарело всю грудь. Столь сильными был невидимый огонь, что мужчина дернулся всем своим телом, отшатнувшись назад и жадно заглотнув воздух ртом, так как даже потерял способность дышать на мгновение. Зрачок среагировал раньше, расширившись почти на уровень максимума. Пришлось потратить несколько минут, вцепившись пальцами в подлокотники, пока не смог дышать ровнее, правильно и спокойно. Такие сигналы Сила посылала очень редко, тем чаще, чем больше он позволял себе расслабиться. Но всегда, так или иначе, они были связаны с угрозой или ему, или… Точно пружиной подбросило его с кресла, едва не потерял равновесие, даже не удосужившись вспомнить про  верхнюю часть одежды – вылетел из кабинета, как бы, в брюках и свободной рубашке. Пронесся по коридору, не обращая внимания ни на что – только Сила была вокруг, только она была важна. И именно в ней сейчас пульсировал  злым пламенем красный цветок – цветок на дверях спальни принцессы. Герб дома. Собственно, при должном рассмотрении, Арк поступал опрометчиво – к двери этой он подлетел совершенно безоружным. Если покушение – звать на помощь, призвать свидетелей, вызвать охрану – но разве подумаешь обо всем в миг столь высокого напряжения?  Да и каждая минута, каждая секунда и даже доля ее была на счету – миг отделял биение сердца от страшной тишины. Меньше всего хотел бы он прийти с защитой, чтобы услышать эту тишину. Сотни раз клонировал он разных существ, дополнял и улучшал, но сейчас это не было решением – не с ней. Почему то не с ней.
Рука легла на ручку двери – заперто. Глухой стон вырвался из груди – да зачем? И задумался бы, может, если бы не услышал там, по ту сторону, отчаянного стона. Но услышав, вскинулся, дернулся  весь – и силовая волна просто вынесла это произведение искусства, ставшее сейчас не более, чем помехой. С гулким стуком ударилось оно о противоположную стену, оборвав драпировку; часть штукатурки осыпалась с потолка. Раззадоренным зверем ворвался Арк в комнату, ринулся в туманный лабиринт из тонких занавесок и драпировок, проклиная того, кто придумал такой дизайн для спален дворца. Прорвался за последнюю – и обнаружил, что девушка одна, здорова, цела, но на лице ее гримаса боли. Подскочил без сомнений, оперся коленом о податливый матрас, схватил за плечи и встряхнул, с тревогой воскликнув:
- Ада! Ада, проснись!

Когда, вместо пробуждения, девушка в руках его содрогнулась, он испугался, заподозрив все, вплоть до агонии. Но потом произошло нечто, что заставило разжать хватку: от нее вдруг разошлась настолько мощная волна Сила, безжалостная, сносящая все на своем пути, что даже его слегка откинуло назад, благо, что удержался, никогда не снимая защитных щитов. Удивление его сменилось недоумением, с подозрением взгляд опустился на грудь лежащей перед ним, зацепившись за синий отблеск камня. И тут же был атакован сомкнувшимися за головой руками, гибкое тело, прикрытое лишь тонкой тканью, обдало своим теплом, поднимая ответный жар, а потом он услышал сдавленный плач. Как и большинство мужчин, Тирант испытывал растерянность перед женскими рыданиями, совершенно не понимая, что делать. Интуитивно скорее он обнял девушку в ответ, принявшись поглаживать раскрытой, расслабленной ладонью ее по голове, плечам, спине.
- Все хорошо… Я рядом… Все хорошо… - бормотал он что-то мало связанное, да и значащее мало. Главное был тон – нежный, мягкий, укутывающий и убаюкивающий. Но этого, по видимому, было мало, потому как плакала она еще довольно долго, щедро поливая его рубашку соленоватой влагой. Сам же Арк находился сейчас в неком амебно-эйфорическом состоянии от осознания того, что все хорошо, она жива, тревога была ложной…
- Ну что ты, ма бэлла? – через некоторое время, чувствуя, что рыдания начинают утихать, он отстранил ее от себя, ласково обняв ее лицо ладонями и заглянув внимательно в глаза. – Что случилось, моя дорогая? Что тебя так встревожило? Дурной сон?
В ответ последовало хаотичное частое кивание, Адрия не находила в себе сил даже на вздох. Дрожащие руки пытались подняться, дабы хоть обтереть со щек влажные дорожки, но лишь бессильно повисли на плечах мужчины.
- Милая моя, это всего лишь сон, - терпеливо, деликатно и со всей нежностью, на которую был способен, он большими пальцами рук принялся вытирать слезы с ее щек. Но девушка отстранилась сильнее, внезапно отрицательно замотав головой с еще большей амплитудой.
- Нет, Тирант, это не сон, - сама не зная, зачем, но она чувствовала жгущую необходимость поделиться с ним.  – Я… видела картины, которые никогда больше не хотела вспоминать, понимаешь? – карие глаза с зеленоватым отблеском жадно впились взором в его серые, точно ожидая понимания или отклика.  – Я никогда не думала, что вновь их увижу… Я запретила себе даже помнить о том, что я их забыла… И все же вспомнила только сейчас, первый раз… Почему это произошло? – как наивное дитя к родителю, обратила она свой вопрос к нему.
Но Тирант не мог ей на него ответить…. Он и сам не знал, с чем это могло быть связано, зато понимал, что вызвало такой всплеск активности Силы, прежде -  да и теперь – притихшей и не обнаруживающей себя. Точнее, нет – сейчас, зная, что искать, он уловил след былого могущества в этой хрупкой девушке. Глаза его внезапно потемнели, ибо мысль, пришедшая в сознание, поразила до самых глубин – это было то, чего он не предусмотрел. Однако, решение было найдено почти сразу – просто то, что он готовил немного для другого, выступит на сцену чуть раньше.
- Успокойся, милая моя, - нежно погладив девушку по щеки, он присел рядом так, чтобы положение тела было более удобным, чем прежде. – Быть может, ты увидела здесь что-то, что вызвало цепочку ассоциаций, а подсознание замкнуло ее картиной, поднятой из глубин памяти. Может быть много причин, но, Адрия, ты не должна на них зацикливаться. – Только не сейчас… Любимая, не ломай все, не надо, не сейчас, прошу тебя… И сам вздрогнул, осознав, что мысленно, но назвал ее «любимой». Когда-то отец сказал: «Не имеет значения, что за звуки рождает твой рот – мы все рождены с умением лгать. Но обращай внимания на то, что звучит в твоем разуме – это истина. От нее не убежишь и не спрячешься, не спасешься  и не уничтожишь. То, что произносит твой разум для самого тебя – твой приговор…». Выходит, мой приговор озвучен наконец? Выходит ли это, что все беды мои от того, что это приговор я не услышал раньше? Потому что гнал его от себя, убеждая, что это ложь, настолько отчаянно, что заставил замолчать? И что мне теперь делать, отец? Я еще жив, я не повержен, способен биться, но…. Как страшен теперь проигрыш. Я не вижу перед собой причин верить в неудачу, но не могу не думать о ней – как мучительно сомнение, рождающее страх, когда масштабы потерь так резко увеличиваются… так что, отец, ты оказался прав, - но что мне делать? Внезапно он аккуратно сполз с края постели вниз, оказавшись на одном колене перед девушкой, вновь перехватив ее руки в свои.
- Милая моя, если это место или это дело… - запнулся, сам себе не веря, - если они вызывают у тебя страдания, я не хочу этого. Не хочу этих дел, слышишь?  Давай просто сядем на корабль и улетим отсюда – ничего важнее нет твоего спокойствия, Ада, для меня, - серые глаза перестали быть нетающими льдами гор Аркании, сделавшись теплыми, живыми, наполненными чем-то, что в них редко видели прежде.  Но девушка, удивленная, пожалуй, не меньше, к этому моменту успела успокоиться, хоть и не вернув сил, зато обретя здравомыслие. И поэтому покачала головой, глядя на собеседника:
- Нет, Тирант, о чем ты говоришь, - с грустью отозвалась она, - ты же знаешь, почему я пошла на это. Я так устала быть зависимой от сильных мира сего, рваться, метаться, но быть запертой в клетке… Нет, Тирант, я хочу свободы, пусть даже цена ее столь высока…Я справлюсь.
Резче стали черты его лица, напряглись мускулы, только не в силах был понять, что же вызвало такую реакцию – ее ли упорство или ее мотивы. И все же на последнее ответ в сознании всплыл почти сразу – холодный, лишенный сантиментов. Сделка века, горько успел он подумать, но если ей так будет спокойнее…
- Понимаю тебя и твои устремления, Ада, понимаю, как никто. Ты знаешь, ты привык быть свободным – свободнее кого-либо в Галактике. Я знаю, как душит зависимость, как теснит необходимость подчиняться, но…. Не смотри так, я не прошу тебя подчиняться и терпеть, я… - Арк на мгновение опустил глаза, собираясь с духом. Озвучить потаенное оказывалось тяжелее, чем он мог себе представить. Даже рука его едва заметно задрожала, пока грудь мощно поднималась, выравнивая сбившееся дыхание.  – Ты знаешь, - медленно, трудно начал он, впервые в жизни не зная, как правильно выстроить предложение. – Ты знаешь, я очень богат… Большая доля моего состояния принесена мне моей главной компанией – «Арконтом».  Я предлагаю тебе на законных основаниях свободу меньшей ценой – в твоих руках будет половина «Арконта», половина всего, чем я владею. Я прошу тебя стать моей женой, Адрия, - и только теперь, произнеся, наконец, тайное, он вновь поднял на нее взгляд, ищущий, просящий, ждущий….