Для них это было обычное задание: сопроводить десантный бот, присмотреть сверху за наземной группой, проводить "домой" после завершения наземной части. Келл не удивился, услышав в эфире стандартные распоряжения лидера звена: – Разбиться на пары. Диа со мной. Призрак-лидер – "Коробочке". Девочки, мы с вами.
Тайнер улыбнулся ответной колкости пилотов бота и поспешил отметиться: – Призрак-5 – лидеру. Понял, заходим сверху.
Они с Крохой отстали от процессии, пропуская вперед ведущую пару "крестокрылов" и "Коробочку" - стандартная процедура, чтобы в случае опасности закрыть собой бот от атаки сзади или сверху – что ж, танец обещал быть томным.
– Входим в жижу. Сейчас немного потрясет, – Гарик снова заигрывал с десантниками, выказывая легкое пренебрежение и давая понять насколько пилоты-истребители выше их. Нет, конечно же никто не забывал о Тирии и Шалле – они свои – но остальные должны были получить сполна. Мордашка прерывался, на несколько секунд превращаясь в сурового комэска, чтобы отдать распоряжение… и остроты сыпались снова, пока они не доставили бот к месту высадки. – Повеселитесь, девочки. Не помните платьица. Встретим вас на обратном пути.
– Призрак-лидер – пятому. Патрулируем. Ждем гостей. Передаю параметры подотчетной зоны.
– Призрак-5 – лидеру. Параметры получил. Выполняю.
– Не кисни, Тайнер. Она под присмотром.
– Работаем. Конец связи.
Несколько часов они просто кружили, высматривая свою добычу. Всматривались в сенсоры. Вслушивались в эфир. Все было тихо, ничего подозрительного. Никакого веселья – хотелось надеяться, что там, внизу, у разведгруппы тоже легкая прогулка – пока с земли не запросили поддержку. Мордашка откликнулся почти сразу:  – Тайнер – домой. Надо проводить десант. Танцуем в темпе.
Кроха издал боевой клич и заложил решительный вираж.
– Хорошо, шестой, веди меня, – смирился Келл и, прибавив мощности маршевым двигателям, пустил свой "крестокрыл " за машиной напарника. Второй заход прошел веселее.
*   *   *

На борт корабля-матки они вернулись только через несколько часов, но Келл, не дожидаясь пока механики приставят лесенку, съехал по округлому борту "крестокрыла" и решительно направился в медблок.  По пути он снял шлем, перчатки и теперь нес свою скромную ношу в руке. Вид, похоже, у Тайнера был очень грозный – встречные его пропускали, а те, кто зазевавшись оказывались на пути алдераанца, просто вжимались в стену. Даже меддроиды. Вот только Призраков, все эти часы с начала операции скучающих на борту корабля, испугать было сложно, да и знакомы они были не первый день. Наверное поэтому живой щит из шести человек выстроился между лейтенантом и дверью в палату Тирии, все говорили наперебой:
– Она в порядке…
– Она просто спит…
– Она поправится…
Попытки Келла возразить были пресечены нестройным хором голосов, желание пробиться силой – захлебнулось в маленькой, но дружной толпе, а решительное намерение пойти и убить капитана Блека и вовсе было пресечено довольно агрессивно. Тайнер был вынужден согласиться и отступить.
Он принял душ, переоделся, отпросился у Мордашки и заскочил в комнату к Дии – надо было раздобыть одежду (почему-то Келл предположил, что больной она срочно понадобится) – покончив с самыми срочными делами, Тайнер вернулся в медблок и сменил дежурившего у двери Хрюка. Только, в отличие от гаморреанца, алдераанец заглянул в палату и, заметив, что Тирия не спит, неуверенно зашел внутрь.
– Привет… – хотелось добавить "красотка", но Тайнер промолчал. От собственной беспомощности Келлу стало неуютно. Он чувствовал себя большим и неуклюжим. И собственные слова ему казались такими же.  – К тебе можно? Как себя чувствуешь?

Отредактировано Kell Tainer (2015-05-25 18:54:48)

В ответ на шутку он натянуто улыбнулся. Слов катастрофически не хватало, а так много хотелось сказать! И что любит. И что нужна. И что бережет и волнуется совсем не потому, что считает ее слабой и беззащитной, а потому что ему не все равно! И вообще он никогда не считал ее слабой или беззащитной! Сказать хотелось многое, но вместо всех слов – лишь вымученная улыбка и неуклюжая попытка снять вещмешок с плеча – около десятка мелких пузырьков с содержимым различного окраса рассыпалось об пол, оглушительно расколовшись в напряженной тишине палаты.
Келл и Тирия встретились взглядами…
Оба торопливо спрятали глаза…
Хрустнули осколки под ботинком алдераанца – и вновь давящая тишина.
– Прости, я знаю, что едва все не запорола. Я слишком самонадеянно себя вела и полезла в лабораторию одна, не дождавшись Блэка... Потом мне там прицепили какую-то дрянь и я стала вести себя как полоумная. Вспоминаю что творила – стыда не оберешься, – его собеседница первой нарушила затянувшуюся паузу, только вот слова… казались чужими.
Не к месту вспомнилась странная встреча полугодовой давности и похожее чувство,  что он общается не с офицером Саркин, не со своей женщиной, а с совершенно незнакомым человеком. Келла никто не учил, как надо поступать в таких случаях. Ему хотелось спорить, убеждать Тирию, что она не права, и речь совсем не о том… а разум убеждал, что разведчику Тирии Саркин это будет обидно, что после расспросов она снова замкнется… И Келл просто буркнул невпопад:
– Не бери в голову… – возможно блондинка даже не расслышала, потому что, вопреки ожиданиям, почти сразу прозвучал новый вопрос.
Тайнер кивнул вместо ответа и тут же отрицательно покачал головой. Расстраивать Тирию, особенно в таком состоянии, ему не хотелось, как не хотелось и врать – все равно правду она узнает, а эта ложь, пусть и во имя заботы, новым кирпичиком добавится в растущую между ними стену отчуждения. Келл смущенно улыбнулся, торопливо пряча растерянность от собственной непоследовательности:
– Двое десантников из штурмовой группы… – все еще переминаясь с ноги на ногу у двери, алдераанец бросил очередной торопливый взгляд на Тирию и снова спрятал глаза. Все эти повязки, капельницы – слова застревали комом в горле, больше всего сейчас хотелось просто подойти и без церемоний крепко обнять, пряча хрупкую девушку от всех проблем и неприятностей. Но Тайнер остался на месте.
– Я… – голос казался осипшим и словно бы даже чужим, – я не помню имен.
Он все-таки прокашлялся прежде чем продолжить:
– И один человек капитана Блека… – при упоминании "капитана Блека" у Тайнера снова яростно напряглись скулы. Сжатые до побелевших костяшек кулаки недвусмысленно намекали на намерение Келла затеять мужской разговор с упомянутой выше личностью. Дипломатия никогда не входила в число достоинств лейтенанта Тайнера, а уж когда вопрос можно было смело назвать личным… однако справедливости ради стоит отметить, ярость испарялась столь же быстро, как и вспыхивала.
Некоторое время они снова молчали, блуждая по палате взглядами, встречаясь глазами и торопливо отворачиваясь. Келл увлеченно перебирал лямки вещмешка – и таки решился.
Словно не было этой неуместной паузы и натянутой попытки завязать разговор, алдераанец подошел ближе, сел на край койки.
– Я тут немного порылся в твоих вещах, уж прости, – он поставил вещмешок в ногах Тирии, – купальника не нашел, только подобающую офицеру одежду.
– Хочешь, украду тебя? – после недолгого раздумья предложил Тайнер. Он прямо посмотрел в глаза Тирии и тихо продолжил, серьезно, совершенно серьезно. – Мы можем провести вечер только вдвоем. Мы можем пойти со всеми праздновать… ты только скажи.

Проще сказать, чем сделать. И проблема была вовсе не в медицинских дроидах или в нарушении режима – Тайнер просто не мог придумать, куда направиться. На боевом корабле довольно сложно отыскать уединенное место, которому не чужда хоть капля романтики. Лейтенантская комната? Пошло и неуместно. Главный мостик? Людно и суетно. К тому же корабельная служба безопасности вряд ли будет в восторге. Дублирующий мостик? Вероятнее всего там вахтенная смена, и пилотам, опять же, вряд ли будут рады. А вот посетить местное увеселительное заведение, где свободные от дежурств Призраки собирались устроить праздник, стоило – Келл решил, что это будет промежуточным пунктом на пути к…
Ангар летной палубы казался Тайнеру не плохим вариантом – в кабине "крестокрыла" конечно тесновато, вдвоем и пытаться не стоит – но можно было бы обосноваться на крыле машины. Призрачно-синее мерцание защитного поля в открытом створе, бескрайний космос с мириадами звезд, гул ангара, живущего своей привычной жизнью, столь милой сердцу пилота, –- ну чем не романтика, если учесть  обстоятельства?! Этот вариант получил почетное место запасного.
Все эти рассуждения заняли секунды (гораздо дольше их пришлось описывать), если не меньше, но на столь активное участие Тирии в собственном похищении, Келл никак не рассчитывал – он лишь растерянно хлопал глазами, наблюдая, сколь вероломно офицер Саркин отключает дроида. Сам Тайнер планировал просто договориться. Или, в самом крайнем случае, разбить несговорчивую жестянку своими большими кулаками. Но, как говорится, жизнь внесла свои коррективы.
Он отвернулся, давая блондинке возможность одеться, закинул за спину опустевший вещмешок.
– Ты нажимаешь кнопки, – без обиняков заявил алдераанец, причем таким тоном, словно топравийка в курсе плана, и они просто делят обязанности. Категорично и прямолинейно, как банта, – это было в духе Келла Тайнера.
Он повернулся, без вопросов и предисловий подхватил Тирию на руки и, молча, не удосуживаясь отвечать и спорить, направился со своей драгоценной ношей по коридором. Первую сотню метров алдераанец бежал так, будто за ними гналась рота штурмовиков. Потом походка стала уверенной и устремленной, как и подобает офицеру РКФ. Дыхание сбилось только у лифта, но и тогда Тайнер не отпустил Тирию.
– Доктор сказал "постельный режим". Поэтому смирно офицер, – он говорил тяжело дыша, но был совершенно серьезен и непреклонен. Причем Келла нисколько не смущали посторонние – встречая знакомых, он кивал, с некоторыми перешучивался, а на вопросы о Тирии на его руках правдиво отвечал о краже из медблока.
– Не сопротивляйся… – на ушко попросил алдераанец, когда они покинули лифт, – мне тяжелее, когда ты пытаешься отстраниться или выбраться. Пока не придем, не пущу. Скоро привал. Украдем у наших поесть. Потом марш-бросок до места.
Вскоре они услышали громкие голоса, не стройный посудный аккомпанемент, смех… десяток метров по коридорам – и по-командирски громкий голос Тайнера от порога:
– Смирно! Приветствия офицеру Саркин! – наступила гробовая тишина. Часть присутствующих вытянулась в "смирно", оставшиеся глазели на появившихся и пытались сообразить, что происходит и надо ли выполнять приказ. Нарушителя спокойствия это нисколько не смутило. Он прошествовал к столу Призраков и отпустил похищенную блондинку на волю.
– Отбери у них еду. А я отдышусь…

Келл чувствовал себя обманутым. Вместо шумной поддержки, вместо не в меру громких расспросов наперебой, вместо нескрываемой радости и глупых острот, вместо дружеских похлопываний – произнесенные шепотом комментарии, которые и расслышать то невозможно, да смешки, спрятанные в кулак или плечо соседа. Эта атмосфера напряженной неловкости лишний раз напоминала, что отношения, длящиеся уже пять лет, медленно, но неотвратимо, катятся к своему финалу, а все эти люди тому свидетели.
Подобным образом, неконтролируемо вращаясь, движется к смерти СИД-истребитель, лишенный плоскости, – и не столь важно куда, к поверхности планеты или в бескрайний космос… Расставшиеся люди либо замерзнут, оставшись наедине с собой в скорлупе одиночества, либо сгорят, истратив себя на бесконечные ссоры и выяснения отношений.
В красочной ассоциации, нежданно пришедшей на ум пилота, был лишь один недостаток: "глаз" – одноместная машина, так что, для полноты картины, стоило бы его заменить на нечто двухместное –  расширенную "вертушку", например. Без одной плоскости и он неплохо кувыркается. А пилотам, как и прежде, не позавидуешь…
Для полного сходства с реальностью, оставалось лишь вообразить Тирию в кресле первого пилота и добавить отсутствие связи с ней. Причем на всех частотах.
Обдумывая выход из сложной полетной ситуации, и помешало Тайнеру осуществить свою угрозу: ну как взять на руки человека, который мало того, что шествует впереди, не желая остановиться, так еще и контейнер с едой впихивает… Пришлось убирать припасы в вещмешок, давая спутнице фору в десяток шагов, хоть Келл и попытался это сделать на ходу.
Он не стал шуметь, благо была почти полночь по корабельному времени, торопясь отвечать на вопросы – девушки всегда тараторят, пытаясь скрыть волнение – и его ненаглядная блондинка не исключение в этом вопросе. Вряд ли стоило вторить, усиливая давящее действие и без того натянутой тишины. Ведь есть столько способов заполнить молчание: обнять дорогую твоему сердцу женщину, ждущую в пустой кабине лифта, поцеловать, губами, вместо неуклюжих слов, рассказывая все то что на душе, дать волю рукам, которые тоже могут быть весьма красноречивы…
– Секрет, – коротко буркнул Тайнер вместо всего, описанного выше, словно его намерения были прерваны звонкой пощечиной воображаемой Тирии Саркин, – если даже в твоих мечтах женщина тебя отвергает, значит и в реальной жизни не стоит идти в лобовую.
Ярко освещенное пространство кабины лифта, холодный металл стен, отражающий реальность цветными искаженными пятнами, несколько секунд пути. Достаточно времени, чтобы успеть рассмотреть размытые очертания Тирии. Много времени, чтобы опровергнуть свои же выводы и нарушить свое обещание… и все-таки, порывисто повернувшись лицом, поцеловать свою любимую женщину. И целовать, пока, с тихим шипением, не откроются двери лифта на нужном уровне.
И столь же решительно, как до того целовал, Келл подхватил Тирию на руки и понес по полупустым коридорам засыпающего корабля. Он остановился лишь раз, когда развилка предоставила выбор: свернуть к ангарам или же идти дальше, к инструктажным помещениям и летным тренажерам – короткий взгляд на Тирию, спрашивая совета, – и прежний вектор движения, к месту их первого свидания. Конечно, это было совсем на другом корабле и при других обстоятельствах, но тренажеры везде одинаковы.
– Добро пожаловать в прошлое, – алдераанец осторожно опустил свою драгоценную ношу на пол, из нескольких огороженных пространств выбрав крайнее в качестве места дислокации.
Ожидания оправдались. Тут было все почти так, как на "Ночном госте": кабина тренажера, напоминающая вырезанный из боевой машины кокпит "крестокрыла", большой демонстрационный экран, диванчики вдоль стен для ожидавших своей очереди пилотов. Разница была лишь в том, что по соседству расположился не тренажер СИД-истребителя, а тренажер "костыля", но разве это так важно?...

Мужчина осторожно обнял свою женщину. В этом простом движении, пожалуй, было заключено самое простое признание – ты не одна, я рядом. Келл не был искусным дипломатом, Келл не был тонким психологом, но он понимал, что если даже не пытаться собрать разбитые осколки, ни нового, ни тем более прежнего не восстановить. Келл понимал, и готов был снова и снова резать пальцы в кровь, лишь бы сложить разрозненные остатки былого в нечто единое. И он обещался идти до конца и платить любую цену.
Тайнер отпустил Тирию, задумчиво сделал круг, мерея шагами небольшое пространство между тренажером и примостившимся у стены диванчиком, и совершил посадку, устроившись на самом краю, словно бы перед начальством. Вещмешок, все это время мирно дожидающийся своего часа, был небрежно скинут на пол.
– Знаешь… – лейтенант мельком взглянул на собеседницу, – я никому не рассказывал – не спрашивали… да и случая не было…
Келл взъерошил волосы, собираясь с мыслями, и уставился на свои большие ладони. Что он силился в них разглядеть, стало ясно, когда алдераанец заговорил вновь.
– Когда сидишь в истребителе, сливаешься с машиной. Закладываешь вираж не ты – а он, стреляешь не ты – он. И он стреляет не по людям, по таким же машинам. И… и смерти нет, есть только пустота. Ты… я… сидя в истребителе не умру – меня просто не станет. Я перестану быть. Пустота займет мое место.
Некоторое время он молчал, оценивая сказанное, потом посмотрел на девушку – хотелось убедиться, что она понимает то, что пытался передать Тайнер. Отрицательно покачав головой, чтоб его пока не перебивали, продолжил.
– В коммандос все было иначе. Мы стреляли в людей, они стреляли в нас. Оседлавшие ракету из сопровождения наших шаттлов часто шутили, что длительность наших жизней – пять секунд с начала атаки. Они не правы… часто было меньше... Мы почти никогда не возвращались в полном составе. А если посылала на "однопроцентник" или "Сюрприз Скайуоера"… мы спали со смертью, мы вдыхали ее, наша одежда и кожа была перепачкана ею… казалось… никакой душ не смоет этот смрад…
Келл вытер вспотевшие ладони о штаны, хотя со стороны могло показаться, что даже просто воспоминания вернули ему ощущения чужих крови и нечистот на руках. Он снова опустил взгляд. Голос стал усталым и практически пустым, лишенным оттенков.
– … Обоженные лазером тела, пот, крики, приказы… а если у мальчиков в белом или наших было гну, еще и кровь. Ты знала, что кровь, когда ее много, тоже пахнет? Некоторых даже тошнило. Некоторые… – рассказчик помолчал, после чего, с нескрываемым отвращением, выдавил из себя, – и я пару раз… мочились в штаны от страха. Коммандер часто повторял, что это не стыдно… обмочиться от страха не стыдно – стыдно не выполнить задачу… Но по мне… по мне это очень. Стыдно. Очень… И мы жили в этом, ползали в этом… дышали… Это все, смешавшись с землей, скрипело у нас на зубах…
Тайнер поднялся.
– Я это к тому, что я не просто тупой салдафон, ухлестывающий за тобой… мне негде было учиться романтикам, но я многое могу понять… Будь я таким же…ну как Мордашка, может тебе было бы проще…
Он собирался уйти. Внезапный порыв, растревоживший глубоко запрятанные воспоминания далекого прошлого, почти не оставил сил. Да и решать теперь должна была Тирия: отгородиться и от него, вычеркивая из своей жизни, или же...