Ощущение веса пришло первым. Он почувствовал неподъёмную тяжесть всего тела. Рук, ноги и особенную тяжесть одной из своих рук, той самой что давно заменена на протез. Он не шевелил ими, лишь старался прочувствовать каждую часть своего тела, как будто бы проверяя на их наличие, на реальность их существования. После веса, пришли все остальные чувства: слабость всего тела, приятный запах окружающего помещения вперемешку с мягкостью того на чём он лежал.  Ритхилт всё ещё не двигался, его разум блуждал где-то в глубине сознания, стараясь переварить всё, что произошло с малой долей успеха. Глаза не желали открываться и вокруг него, казалось, была лишь тьма, и те ощущения, что ему передавали рецепторы его тела, но мог ли он им верить? Удалось ли уничтожить Императора Ситхов? Или же он в очередной ловушке сознания созданной силой победившего их духа? Может быть, их победа ничего не значит и они погибли, пытаясь сбежать из хватки Чёрной Дыры, а то, что он ощущает теперь это то, что ждёт всех после смерти? Он прекрасно знал, что ему удалось сделать казалось бы невозможное для такого молодого ситха, но он так же знал что это высосало из него все силы, что были. Он рухнул на пол, закрыв глаза и предавшись забвению, оставив всё в руках Императрицы и адмирала Колла. Та слабость делала движения сейчас почти невозможными, а мысли хаотичными и несвязанными.
- Он куда моложе, чем я предполагал. – грубоватый и несколько искажённый голос моментально выбил ситха из размышлений. Ритхилт всё ещё не двигался, ведь его тело не желало подчиняться, существуя скорее всего засчёт того или иного стимулятора вколотого ему, но он прислушивался к словам окружающих его.
- Есть такое, хотя лицо у него конечно. Мне казалось, что советник не адепт Силы, но он бледный как труп и эти глаза. Неестественно это. – второй голос был несколько более грубый, кажется человека уже не молодого, но у него не было того искажения.
- Совсем чтоли, док? Он может и без сознания, но всё-таки такое говорить рядом с ним не стоит.
- А что я такого сказал? Бледный? Бледный. Глаза жуткие? Жуткие. К тому же, адмирал меня сюда не для практики вежливой речи направил, а чтобы следить за состоянием советника. – чуть слева от того, где лежал ситх, послышался звук двигающегося стула и последующие за ними шаги.
- Вот говорю вам, док. Лучше уж держите язык за зубами, советник меня в дрожь кидал ещё до того, как я узнал, что он владеет Силой. – послышались шаги с другой стороны от советника, который начинал примерно понимать где он находиться. Он явно лежал на кровати, посреди одной из кают корабля, а люди вокруг него были, скорее всего, одними из небольшого числа приставленных над ним по приказу Марвина. Виджил всегда отличался тем, что был аккуратен со своей Силой, он был сдержан до невозможного, но даже у него были моменты, когда сдерживаться было уже просто нельзя. Его терпение к наглости имело пределы, и оно уже несколько минут как было полностью уничтожено.
- Помолчи уж, дай проверю, жив ли ещё этот одарённый. Может его всё произошедшее заставило его владычество тихонько кануть в небытие, мне тогда перед адмиралом отчитываться ещё придётся.
Он лежал, не двигаясь и сохраняя ровное дыхание. Человек слева от него остановился прямо над кроватью и аккуратным движением поднёс руку к горлу. Ритхилт раскрыл глаза в ту же секунду, его рука поднялась вверх, хватая стоявшего над ним человека за горло. Это был мужчина, коротко остриженные волосы со смесью седых и тёмных волос выдавали в нём человека уже в возрасте, лёгкая небритость, заспанность и общая неаккуратность, скорее всего из-за резкости и неожиданности всего происходящего. Из руки ситха быстро вылетели тонкие, фиолетовые лучи вонзающиеся в тело стоящего перед ним человека, его тело начало дрожать, глаза закатились назад. Ситх почувствовал моментальный прилив сил, он чувствовал, как жизненная энергия от этого человека переходила в его тело и наполняла его столь желанной силой. Он чувствовал каждый мускул, каждый удар своего сердца и каждый вдох, столь приятное ощущение. Когда отбираешь чью-то жизнь, то по той или иной причине твоё восприятие реальности резко меняется, оно становится более чётким, острым и мощным. Его рука разжалась, и тело врача упало на пол с грохотом, советник же медленно встал на ноги и оглядел комнату. Он не узнал комнату, но рядом с ним стоял стандартный боец штурмовик с корабля Марвина. Боец стоял прильнув спиной к стене и держа оружие направленным на ситха, Ритхилт слегка улыбнулся и медленно продолжил осматривать комнату. На нем, конечно же, не было его маски, она лежала на столом при кровати, вместе с его плащом и поясом с вещами, трость была аккуратно приставлена к столу. Ситх медленными движениями начал надевать обратно пояс с висящим на нём мечом, затем плащ и под конец он надел шлем-маску, глубоко вдыхая через респиратор встроенный в маску. Он бросил взгляд на бойца, всё так же стоявшего в позе боевой готовности, направив на него оружие.
- Ваше имя, солдат. – он говорил спокойно, голос несколько искажался из-за маски, что делало его ещё более холодным и без-эмоциональным, искусственным даже. Руки покоились на рукоятке трости, на которую он теперь опирался.
- Талисон, сэр. Адмирал Колл приставил меня сюда, чтобы я приглядывал за вашим состоянием вместе с мистером Джаффе. Мы не были уверены что именно произошло именно с вами, кроме того, что вы были очень и очень слабы.   – солдат всё ещё держал оружие нацеленным на советника, хотя его руки заметно дрожали, когда ситх в первый раз заговорил. – Я был тут, как предосторожность.
- Талисон, опустите оружие. Не вынуждайте меня демонстрировать, почему попытка напасть на меня сейчас будет для вас летальной. Поверьте мне, предосторожность вам не потребуется, хотя я и благодарен адмиралу за его осторожность. –  боец медлил, но с дрожащими руками опустил свой бластер и выпрямившись отдал честь, ситх кивнул и медленным шагом направился к выходу из помещения. – Уберите тело. У медика случился приступ, связанный с огромной нагрузкой и стрессом последних дней. Вы ничего не видели.
Он уже не смотрел на бойца, ему не было дела до того. Они победили, в этом не было сомнения, но оставался главный вопрос – что с Императрицей? Ситх почти выбил дверь из помещения, выйдя в коридор, ведущий в каюту самого адмирала, где его видимо и расположили. Он вышел, чуть не сбив с ног одинокого офицера стоявшего с наружи. Приглядевшись, Ритхилт узнал в человеке адъютанта  адмирала, теперь уже стоявшего перед ним в лёгком шоке и весьма неаккуратно уронившего книгу на пол.
- Доложите мне ситуацию, живо. – теперь у него уже не было возможности медлить, так что он говорил кратко и как можно более по делу.
- Операция была успешной, сэр. Мы подобрали вас и её величество, вместе с адмиралом Коллом. Вас положили под надзор меня и ещё двух бойцов, чтобы удостовериться в безопасности вашего здоровья.
- Каково состояние Императрицы? – ключевой вопрос этого диалога
- Тяжёлое. Она находится на операции, сэр. – руки адъютанта дрожали, он медленно нагнулся и поднял книгу, стараясь всеми силами удержать её в обеих руках, при этом не опуская глаз от стоящего перед ним ситха. Тот смотрел на него взглядом двух жёлтых глаз из тьмы маски, немного возвышаясь над солдатом, а эффект столь резкого возвращения из царства снов.
- Где находиться адмирал Колл? – последний вопрос этого диалога
- Он направился в каюту доктора Ругера, сэр. С бренди. - лишняя деталь, хотя это скорее всего от нерв
- Доложите адмиралу о том, что я направляюсь к нему. Свяжитесь с капитаном Лирингом из отделения бойцов КОСНОП, а так же вызовите капитана Краузе из флотской разведки, пусть направляются туда же вместе с полным отчётом и защищёнными голокоммуникатором. Пусть постараются прибыть туда быстрее меня. – ситх развернулся и быстрым шагом направился в сторону кают экипажа, которые к его счастью обычно располагались в примерно одном и том же отсеке корабля, а уж найти адмирала он мог и используя Силу. Этот день становился всё более и более хаотичным и кажется обещал стать лишь ещё более хаотичным.

Штандарт рядом с рапортом навевал на определенные размышления. Марвин Колл очень долго посредством мысленного общения привыкал к присутствию Её Величества в своей голове. Спустя некоторое время это присутствие стало привычным и без него адмирал ощущал нехватку чего-то важного*. Вот и в мгновенье, когда перекладина баннера-штандарта словно поставила невидимую точку в деле с рапортом, Марвин словно что-то ощутил. Но затем все вернулось на свои места: в каюте Ругера были только он и офицеры. А вскоре к ним присоединился и Советник С’анар.
Мужчина подошел к столу и взмахом руки приказал старшему офицеру юбиктората эскадры докладывать.
- Сэр, по нашему заключению, в основном основанному на том, что мы все ещё живы и какое-либо влияние духа на команду кораблей отсутствует, операция прошла успешно. Её величество была подобрана нами в ходе деликатной операции с применением шаттла и луча аттрактора. – Роман выглядел ошарашенным. По уставу полагалось первым предоставить слово вице-адмиралу, как самому старшему по звании, однако Колл промолчал и он продолжил. – В момент прибытия на борт корабля, её величество была в критическом состоянии и немедленно получила всё медицинское внимание, что было доступно на момент.  Венатор был выведен из зоны новообразованной чёрной дыры в досягаемость флота, благодаря точному командованию Адмирала Колла.
Адмирал медленно отвернулся от иллюминатора и с непроницаемым выражением лица проследил за тем, как вокруг все больше сгущается напряженная обстановка.
- Мы перешли перевели всех на борт Мрачной Зари, вас поместили в покои адмирала по его собственному приказу и приставили наблюдение врача с бойцом штурмового корпуса.
Марвин медленно кивнул, подтверждая каждое сказанное слово. Этот кивок можно было понять по-разному и разведчик немедленно замолчал.
Пока Советник боролся с не поддающимся его усилиям императорским штандартом, Колл совершенно невозмутимо наблюдал за ним, отметив, что на рапорт изволили обратить внимание.
«Будь я проклят, если это не Владыка поставила свою подпись на рапорте, - подумалось высшему офицеру»
- Это всё, что вы хотите мне доложить, капитан Краузе? – Советник все еще сжимал рукой древко штандарта, но смотрел исключительно на рапорт.
Капитан Краузе больше ничего добавить не посмел. Он и так заметно вспотел, когда ему пришлось в нарушение всех мыслимых и немыслимых правил докладывать в то время, как его непосредственный командир лишь молчал. И молчание Колла было очень нехорошим. Роман знал, что Марвин придерживался неукоснительно принципов столичного аристократа – никогда не обсуждать важные дела в присутствии тех, кому о них не было положено слышать. А значит, у адмирала было что сказать Советнику. Но вот они с Лирингом тут были лишними.
- Сэр, мы были вынуждены остановить несколько транспортов для срочного поиска органов для пересадки её Величеству.
Очевидно, что страх перед Комиссаром превысил понимание ситуации и Лиринг еще больше усугубил ситуацию. Заговорил без разрешения и доложил о действиях находящегося при исполнении старшего по званию и по статусу Марвина Колла через его голову. В присутствии самого адмирала. Это было настолько невежливо и вопреки уставу, помноженному на здравый смысл, что Краузе посмотрел сначала на офицера КоСНоП, а потом на Колла, ожидая от того каких угодно слов, однако адмирал ограничился тяжелым взглядом в сторону комитетчика и продолжал молчать. Молчание с его стороны было уже воистину пугающим. Ибо аристократы, помимо упомянутой ранее причины, не разговаривают больше самой крайней необходимости с теми, кто нанес им тяжелое оскорбление.
- Сколько? – Советник, кажется, относился к происходящему совершенно нормально, но Роману становилось не по себе еще больше с каждым мгновением, которое он проводил в этой каюте.
Тишина. ТИШИНА.
- Около семисот человек, сэр. – Краузе изо всех сил постарался, чтобы голос его звучал все также ровно и спокойно.
- Лиринг, оставьте зашифрованный голокомунникатор на столе, после чего вы и капитан Краузе проведите дополнительную проверку. Убедитесь, что нас никак нельзя с этим связать. Никаких отпечатков, легко идентифицируемых предметов, звукозаписей или видеозаписей, поджарьте им всю систему, если оно такового потребует, но следов присутствия именно Бастионовских бойцов быть не должно. Предположу, что вы будете пытаться сделать из этого атаку одного из военноначальников-изгоев. Постарайтесь, чтобы не было уникальных именно для нас следов. Выполняйте.
Офицеры вышли, а Колл остался наедине с С’анаром. После этого адмирал прошел к столу и неспешно уселся в свободное кресло, уложив трость на колени. Вот теперь напряжение достигло своего апогея. И все это происходило в абсолютной тишине.
- Я думаю, что нам следует обсудить этот небольшой инцидент, адмирал. – Сказал наконец Комиссар КоСНоП.
- Вы хотите обсудить инцидент с захватом транспортных судов, Советник? – Марвин погладил трость руками в коричневых кожаных перчатках. – У меня были на то причины. Я следовал зову чести и клятве верности, которые обязывают каждого подданного Империи сделать все, чтобы спасти жизнь обожаемого Монарха. «Грязный пират и презренный убийца» - именно так меня привыкли называть в Новой Республике до того, как я вернулся на действительную военную службу. Её Величество знает о моих грехах. И даже более того… она дала свое слово, что когда придет мое время я отвечу за все мои преступления лично перед ней и буду сражен ее рукой. Это все, что я могу сказать насчет причин по которым я отдал этот приказ. Я слышал, что одаренные умеют определять, когда им лгут. Но для меня причина говорить правду не в этом. Здесь и сейчас, я - Марвин Колл, урожденный на Корусканте и принадлежащий по крови к роду Сандерсов с Куата, заявляю, что выполнил долг вассала к своему Сюзерену. И намерен поступать так и в дальнейшем, пока моя служба, служба грязного пирата и презренного убийцы, будет нужна Её Величеству.
Колл рывком поднялся и пристукнул тростью, словно ставя точку в ранее сказанном.
- А может быть, Советник, вы хотите обсудить другой небольшой инцидент? Заметьте: ни сейчас ни до этого я ни единым словом или действием или даже мыслью не оскорблял вас. Я принял вас как своего дорогого гостя, предоставил вам свои личные апартаменты и помощь, в которой вы несомненно нуждались. Знаете, что меня оскорбляет больше всего? Не то, что вы убили ни в чем неповинного беднягу. И даже не то, что капитан-мальчишка из КоСНоП посмел открыть свой рот, когда ему на это не давали никакого права. Больше всего меня оскорбляет непонимание ваших действий. Ради Её Величества я готов пролить сколько угодно крови. Я никогда не был гуманистом. И знаете, я делаю это не из страха. Не из раболепия или стремления влезть повыше, толкаясь локтями в разные стороны. Я всегда был сначала дворянином, а уже потом офицером. «Я ситх, который, несмотря на это, пока что все еще остается человеком». Эти слова сказала Её Величество. Именно поэтому я ей так предан. Не из-за слов. Из-за ее поступков. И предан не только я. Преданны солдаты и офицеры, которые служат под моим началом. Преданны не из-за того, что чего-то боятся. Лояльны потому, что видели, как Её Величество не боялась рискнуть и делала все, чтобы никто из ее слуг не умер пустой напрасной смертью. Даже солдаты. Даже те, кто для других имперских носителей эполет показались бы просто бесполезными аборигенами, которых не грех посылать на смерть пачками и толпами. Я оскорблен, Советник. И этот рапорт, который я оставил, чтобы вы с ним ознакомились и не думали, что я из тех, кто способен только писать за чьей-то спиной бумажки… этот рапорт не выражает и сотой части того, как меня огорчило случившееся. Вы, будучи принятым как почетный гость и близкий к Её Величеству человек, вы убили врача, который вам помогал все время, пока вы были без сознания. Моего подчиненного. Слугу Её Величества. Просто так.
Адмирал так и остался стоять. Он сказал, что хотел. Без лживой и изящной словесности. Прямо в лицо. Теперь, после всего сказанного, оставленный на столе рапорт обретал совсем иные очертания. В семье Колла мать всегда говорила: «В первую очередь ты по праву крови из рода Сандерсов. Сандерсы всегда предупреждают кого-то, если хотят дать понять, что теперь к нашему роду лучше не поворачиваться спиной…»

- Установим оптический имплант, доктор Фогори, - принял решение полковник Ругер, - я до этого никогда не оперировал одаренных. У них, возможно, Сила каким-то образом восстанавливает тело по привычному образу и подобию. Я слышал такие гипотезы. Имеет смысл попробовать.
- Вы уверены, сэр? Имплант такого класса у нас найдется. Но я бы тогда посоветовал подобрать что-нибудь поновей.
- Нет. Используем точно такой же имплант. Жаль у меня нет медицинской карточки Её Величества… но подобрать точную копию будет несложно.
- Карточки… пошутили тоже.
- А вы думаете, что Императоры – не люди? Если кто-то настроен пользоваться услугами врачей, он неизменно получит свою карточку. Даже в пыточном отделе ИСБ заводят похожие документы… правда весьма ненадолго.
- Давайте не будем про пыточный отдел ИСБ, - взмолился Стенли.
- Как скажете. Итак, я предлагаю выбрать этот имплант. Серии «JX-900». Такие, обычно, пилотам ставят. У Её Величества был в аккурат такой.
- Ставили, сэр?
- Да нет… именно ставят. Его первый образец был выпущен еще в пятом году имперской эры. Так до сих пор замену и не предоставили. И если что-нибудь не сделают с увеличением финансирования медицины, то будут ставить еще несколько лет. Дай космос, чтобы не десятилетий…
- Сэр… а в тот момент, когда сердце Её Величества… выдержало паузу… вы почувствовали что-то эдакое?
- Стенли… ты хороший врач. А я старый офицер ИСБ. И вот что я тебе скажу: никогда и нигде не вздумай что-нибудь рассказывать про эту операцию.
- Что вы сэр… я и не думал. Ваша школа.
- Почувствовал, - проворчал Ругер, - а теперь проверим показатели пульса и начнем работу с имплантом. Кто-то может подумать, что установка импланта дело пустяковое и с этим может справиться даже дройд-хирург… однако сейчас я тебе покажу как нужно ставить имплант правильно.   

===
* - факт и факт имеющий подтверждение. Если бы присутствие в голове было постоянным, то без него были бы терзания куда более серьезные, чем дискомфорт. Именно так чувствовал себя генерал Коуэлл из оригинальной трилогии Т. Занна, когда мастер Йоруус К’Баот фактически сделал его своим слугой и присутствовал в сознании офицера постоянно.

Отредактировано Marvin Call (2015-11-17 14:15:16)

- Но для меня причина говорить правду не в этом. Здесь и сейчас, я - Марвин Колл, урожденный на Корусканте и принадлежащий по крови к роду Сандерсов с Куата, заявляю, что выполнил долг вассала к своему Сюзерену. И намерен поступать так и в дальнейшем, пока моя служба, служба грязного пирата и презренного убийцы, будет нужна Её Величеству.
- Адмирал Колл, решение об атаке и захвате суден ваше личное. Не мне решать было ли оно обязательно. Не мне решать насколько оно перегибало палку. И не мне решать были ли у вас иные варианты в той ситуации. Наш долг лежит перед Империей и перед её величеством Императрицей, перед моим учителем. Что было сделано, то было сделано. И даже если бы я сделал это как-то иначе, то это бы не играло никакой роли, потому что не мне было выбирать. В тот момент вы сделали решение за Империю, и я благодарен вам за этот выбор, какие бы последствия после него нас не ждали. – советник говорил это слегка кивая головой, его взгляд был направлен уже куда-то вниз, на холодный пол под его сапогами. Крепко сжатая в кулак рука с листком была опущена вниз, в каком-то грустном, чуть ли не меланхоличном, подобии. 
- Да, думаю, нам стоит поговорить об том, что случилось. Об “инциденте”, как я пожалуй не очень удачно выразился. Поверьте мне, адмирал, никто иной не может вам передать того, что я ощущаю от содеянного. И если вы подумаете, что это чувство есть хорошо скрываемое удовлетворение, то вы ошибётесь. Это отвращение. – ситх говорил негромко, куда тише, чем он обычно говорит. Присущее ему ощущение хладности в речи как будто бы начинало испаряться, как вода с раскалённого металла. Он медленным шагом двигался по комнате, двигаясь в странном подобии овала или круга по всей комнате, обходя самого Колла, но никогда не упуская того из виду.
- Адмирал, императрица вам говорила кто я? Откуда я? Почему я на этом месте? И почему она так аккуратна в моём присутствии? Почему я не могу заслужить её доверия до конца, какие бы действия я не делал во имя её Империи? – в тот момент, ситх не старался, даже не задумывался о том, как он говорит. Не корректировал своё поведение и не подстраивался. Это не было очередной встречей или проведением переговоров, нет. Это был один из тех необычных моментов в жизни каждого человека, когда они раскрываются кому-то, когда маска, столь удачно осевшая на человеческом лице, спадает сама по себе и показывает человека таким, какой он есть.
- Потому что я ситх, адмирал. В моих жилах течёт кровь владык древности, даже сама Императрица это чувствует и, я подозреваю, догадываться даже от кого именно я унаследовал свои способности. – под маской, он улыбнулся, сам того не понимая до конца. - И вместе с силой древних, с их умом или их способностями, я унаследовал одну отвратительную черту, которая впилась в меня, как хищная рыба впивается зубами в жертву. Я унаследовал амбициозность, а вместе с ней жестокость, ненависть, вспыльчивость и больное чувство собственного превосходства. – это начинало походить на какую-то особенно чувственную речь проффессора в университете на его любимую тему или на речь политика перед избирателями. В речи ситха исчезло спокойствие, исчезли привычные нотки рациональности или дворянской возвышенности, он переходил в почти пламенную речь на тему, что его задела. Искреннюю, но ему самому дико неприятную.  – Эти черты, они как дикая тварь сидят в глубине моего сознания, выбираясь, каждый раз, когда у них это выходит, чтобы кусаться, рваться на свободу и уничтожать всё, что я так аккуратно создаю этими руками. – он поднял свои руки вверх, выставив их перед собой и остановившись на месте, прямо перед торчащей в столе перекладиной, молча и вглядываясь в них, как в пустоту космоса за бортом корабля. После чего он поднял голову и бросил краткий взгляд на адмирала, прежде чем вернуться к своей походке, медленно подходя к тому самому иллюминатору, перед которым до этого стоял Колл. Бывший пророк встал спиной к нему, заведя свои руки за спину, ненароком замечая как похолодела его металлическая конечность, обычно остающаяся хотя бы немного нагретой из-за движения сервоприводов или других деталей.
- Тогда, в моей комнате, перед всем тем, что произошло рядом с Сеолом, в тот момент я был голосом разума. Но в ту секунду, когда я вернулся в сознание, когда мои ощущения подобрали голоса того врача и штурмовика? Тогда я был в клетке, в глубине, взаперти. Когда-то я был членом пророков, адмирал. Они использовали это для своих целей, взращивая мою ненависть, не страх и не чистую страсть, направляя мою ненависть против своих врагов и во имя своих целей. А я подчинялся, потому что не знал иного способа жить, кроме как наслаждаться тем, что было мне доступно.  Теперь же, я наконец-то схватил мою страсть за её ошейник, и голос разума заговорил, не наоборот. Голос разума, который не видит смысл в убийствах без причины. – одна из рук адепта Тёмной стороны медленно двинулась к его лицу, касаясь совершенно поледеневшей металлической поверхности маски советника. Послышался лёгкий щелчок и маска была убрана с лица пророка, но он так и остался стоять на месте.
- Я не могу убедить вас в том, что я разучился жить, как Тёмные злодеи из сказок. Моя ненависть и злоба уже испортили любое впечатление, что я мог бы на вас оставить. Любой намёк на то, что я не животное, как иные адепты Тёмной стороны. Что и я тоже, пытаюсь быть “ситхом, который, несмотря на это, пока что все еще остается человеком.” - Ритхилт развернулся, вглядываясь в адмирала настоящим лицом, не маской и не голограммой, которую он использует. Бледная кожа, ярко-жёлтые, почти белые, глаза и зачёсанные назад чёрные волосы, всё было точно так же, как и раньше, без маски.
- Я выплачу из своего кармана все расходы за похороны погибшего, а так же постараюсь помочь его семье, если таковая вообще существует. – Ритхилт медленным шагом направился к адмиралу, подходя поближе к нему, так чтобы между ними был всего лишь один единственный шаг. - И…это малая и личная просьба, адмирал. Я попрошу вас ударить меня, настолько сильно, насколько вы посчитаете нужным.