Звонок не застал его врасплох, хотя, определённым образом, порадовал; чутьем, которое трудно объяснить среднестатическому обывателю, арканианец знал, что, рано или поздно, это случится, поскольку Инара всегда возвращалась. В этом кто-то мог усмотреть разные сантименты, даже суеверия, и списать на то, что форс мог влиять на другого человека телепатически, но Арк никогда не был склонен попадать под влияние этих бредней. То, что Инара возвращалась, было обусловлено не чем иным, как кропотливым трудом разума, который выстраивал стратегию действий таким образом, дабы возвращение становилось неотъемлемой частью цепи. И новый виток спирали должен был вскоре сойтись с этой точкой, и вот он сошелся. Но торжества на душе ученый не держал, не поддавался сладкому безумию триумфа, поскольку предпочитал сначала на практической основе убедиться в том, что победа реальна, а не мираж.  Поэтому он не спешил давать ответ, точно торопливый пылкий влюбленный юнец, напротив, прежде выждал паузу, точно обдумывая ход, и лишь потом назвал место и время. Конечно, Аркания была бы более идеальным местом, вдобавок, необходимым, чтобы напомнить о тех светлых днях в покое и беззаботности, что она проводила под его нежной опекой. Но это породило бы ненужные пересуды, ведь Тирант всегда держал уши, образно говоря, навострив, и прекрасно знал, что произошло на Хейпсе. О, бесспорно, кабинет едва не пал жертвой бешеной ярости своего хозяина, охватившей оного столь безраздельно, что и инъекция не помогла, весь остаток дня он промучился, снедаемый ревностью и болью в искалеченной проклятьем щеке. Но, бегая из угла в угол, арканианец уже понимал, что все его стоны, стенания и порывы не помогут и не изменят обстоятельств, необходимо думать дальше, искать и в этом повороте выгоду. Потому то и было решено выбрать местом встречи планету, где никому не станет до них дела, и оную он отыскал быстро, прямо на торговом маршруте в нужную сторону – Чазва.
Глядя на свой безукоризненный анфас в зеркало, немного вскинув голову, чтобы поправить высокий ворот, он с удовлетворением отметил отсутствие новых морщин; цвет кожи медленно возвращался к привычному для арканианцев золотистому оттенку, который иногда еще именуют оливковым, хотя Тирант все более находил в своем виде сходство с матерью. Но ничто в его облике не напоминало тот изнуренный болью, страданиями полуживой скелет, в который его превратила та вспышка. Проклятье Вишейта, чудотворно увеличивающее в нем Силу до ужасающих критериев, менее чем за двое суток мучений душевных в равной степени отразило их в виде мучений физических. В какой-то из длящихся вечность часов ужаса Арк понял, каково было бы быть Сионом тысячи лет назад, и все же сейчас ничто в нем не напоминало о минувшем. Он представал перед миром высокий, статным мужчиной средних лет, не утратившим юношеской гибкости и подвижности, с широкими плечами и осанкой, ярче всего говорившей о его высоком происхождении. Закончив туалет, он, не торопясь, вышел из кабинета и двинулся в сторону гостевой залы. На нем был очень хорошо знакомый Адрии кафтан длиной до колен, изготовленный из серый парчи с вплетением серебряной нить, облегающий фигуру до талии, но ниспадающий свободно от; узкие мягкие брюки из тонкой замши, насыщенно темного серого цвета, и высокие, до колена, сапоги из более плотной замши, чуть более светлого тона, расшитые серебром в виде хитрых узоров. Длинные белые волосы покоились по плечам, прижатые тонким плетеным обручем с самоцветом, подарком королевы, спереди. Перед его неторопливым прибытием услужливо распахнулись двери, подчиненные Силе, и ученый, наконец-то, оказался в одном помещении с той, которую не видел уже очень давно. Инара была одета неброско, почти бедно, если судить мерками хейпанского двора, но этот наряд не выделял ее из толпы здесь, на Чазве, так, как выделил бы роскошный хейпанский. Он знал, что она прибыла нанятым транспортом, следовательно, жаждала еще большей тайны. Позволив ей приветливо обнять себя, он позволил и себе несильно сомкнуть руки за ее спиной, как антиквар, принимающий в свои владения хрупкую дорогую вазу. Тирант больше уже не отрицал свою болезненную одержимость, поскольку находил это бессмысленным, тем более, что краткий отголосок спасения навсегда затих, и ему доставляло удовольствие вновь прикоснуться к ней, но приходилось сдерживать свои порывы, чтобы не испугать, тем самым, уничтожив всю работу.
- И я безмерно счастлив видеть тебя, дорогая, - завладев одной из тонких ладошек, он аккуратно касается ее кожи губами, после выпрямляясь и под эту руку же подводя ее к уютному большому дивану в восточном стиле. – Всего лишь небольшие хлопоты, поскольку «Арконт» получил серьезный заказ, весьма сложный, - он снова, не смущаясь, целует ее ладонь. Это приятная мелочь, которая таинственным образом успокаивает постоянное чувство обиды и ревности, даже обделенности. Хотя тот факт, что, будучи молодой женой, она сидит здесь рядом с ним, а не в объятьях мужа, наделяет сарказмом в адрес оного. – Но ты сказала, что тебе нужно увидеть меня еще и по важному вопросу, в котором тебе нужен мой совет, - льдисто-серые глаза впиваются в ее зеленые, не отрываясь и не мигая. – Что же случилось, милая? – и, предоставляя ей шанс от начала рассказать самой, он, не отводя взгляда, приподнимает ту ее руку, что все еще держит в своей, поглаживая пальцами, и вновь целует.

Слух ласкает это незатейливое обращение, которое она использует; темные тщеславны, но, как и все мужчины, даже в большей степени, разумеется, падки к лести и ласке.  Мало источников в Галактике готовы будут утверждать, что кто-то способен был относиться к адептам Тьмы с теплом, которого они, как и все живые существа, все-таки желают, что бы там не говорила их вера, и арканианец на мгновение зажмурился, пока на лице расцветала теплая довольная улыбка.  Но из-под ресниц пробился блеск не холодного серебра голубых глаз, а явный золотой отсвет. Терял ли он уже свою личность в пучине дней, медленно превращаясь в отпечаток тени Вишейта, но, если это действительно происходило подобным образом, то почему новый «Вишейт» находил истовое удовольствие от ощущения теплой бархатной кожи женских рук под своими губами? Легенды шептали робко о том, что у древнего ситха, познавшего величие, были сыновья, стало ли это ознаменованием того, что и он когда-то любил женщину, Тирант не готов был ни соглашаться, ни противиться. В его лаборатории покоились в секретном отсеке два эмбриона, искусственная среда формировала в них хромосомы Х и У, контролируемая рукой опытного мастера, так прав ли был мастер Альдэ? С самых истоков времен цикл жизни и истории замкнут на спираль, люди повторяют одну и ту же историю на новый лад, так, возможно ли, чтобы пророчества были истолкованы неправильно, и ему суждено было стать тем, кто повторит историю Вишейта. Мир раздроблен, изуродован на части, и в его руках находится оружие, способное обратить его в прах и снова поднять из пепла величественным, торжествующим, вызывающим трепет. И вот та женщина, чьи руки он целует, своим хрупким сознанием решает, погибнет ли Галактика или пробудится от сна, внутри него зреет необъяснимая уверенность, что ход мыслей абсолютно верен. И он лишь сильнее стискивает ее пальчики, но так, чтобы не причинить боли, опуская руки лишь затем, чтобы свободной пролистать содержимое. И щека горела так, что казалось, будто ее прижигают раскаленным железом, еще чуть-чуть, и в ноздри ударит удущающий запах паленой плоти.Тирант, поднимая взгляд реакцией на блеск, был уверен, что не знает, о чем идет речь, и все же, увидев странный рисунок, откуда-то из подсознания пришел ответ. Но арканианец не был склонен верить мыслям, никаким знанием не подтвержденным, однако, в этот раз, они были слишком настойчивыми, достаточно, чтобы он отпустил ладонь женщины для того, чтобы коснуться кулона, задумчиво подержав в ладони и проведя большим пальцем по гладкой полированной поверхности.
- Вещь очень старая, любовь моя, - спустя какое-то время, нарушил он молчание.  – Но эти символы достаточно узнаваемы, хоть и не каждому человеку в этом времени. Посмотри на эти символы, - он развернул руку так, чтобы кулон, покоящийся на ней, оказался анфас к Адрии. И второй рукой, указательным и средним пальцами, сложенными вместе, провел по тому месту, которое желал акцентировать.  – Они несколько затерты, однако, форма их исполнения очень напоминает ту, что была использована в гробнице одного из ситских лидеров многие тысячи лет назад, – серые глаза с тонким проблеском жил золотого наполнения, переплетенного с кровавым красным, обратились к лицу женщины, сидящей рядом, и с минуту безмолвно любовались им, прежде чем продолжить речь негромко: -  Нет, милая, я не говорю не о нашумевшем Марко Рагносе, я говорю о кое-ком другом. – пальцы сжались, скрывая медальон, а вторая рука поднялась к лицу Адрии, касаясь ее подбородка и поворачивая ненавязчиво к себе. Повинуясь какому-то неясному импульсу, он, не отпуская ее подбородка, наклонился, подавшись вперед, и аккуратно коснулся губ женщины. Поцелуй этот трудно было бы назвать страстным, но в нем, безусловно, присутствовала властность, с которой целуют жену, хотя он не был долгим, но в эти несколько секунд Арк настолько провалился в вспыхнувшие ощущения, горячим пламенем промчавшиеся по телу и рассудку, что забыл, о чем вел речь прежде. Он выпал из реальности на несколько ударов сердца, а показалось, будто на целую вечность, и Тьма, покорно дремавшая у сердца, вспыхнула настоящим заревом, подпитанная нахлынувшими эмоциями. Забыв про кулон, как про нечто несущественное, он уже скользнул рукой за спину женщины, уверенно обнимая и привлекая, но тут почувствовал холодную мысль, содержащую не то наставление, не то приказ. Терпение, шепнул его же голос, но наполненный иными обертонами –Терпение. И он, не слишком поспешно, но обуздав свои желания, заставил себя прекратить поцелуй и отстраниться, все еще пребывая близко к ней, произнеся: - Тулак Хорд, вот о ком я веду речь.

Многие адепты Силы, пользующие Светлую сторону, часто говорят о «связи», что способна, подчас, возникнуть между двумя людьми, не связанными притом родственными или кровными узами, и в бытность свою в Академии Тирант часто сталкивался с подобным упоминанием, граничащим с фанатичной верой.  И ребенком он был подчинен этими сказками, свято веря в них, мечтая, как подобная связь будет меж ним и учителем, редкий дар, дающий возможность чувствовать и понимать друг друга с полуслова. Но, посвятив свою жизнь науке, он окончательно удостоверился в том, что все это не более, чем сказки, поскольку мистическая связь возникает в Силе не всегда и на деле появляется лишь там, где может стать продолжением обычных человеческих чувств любви, страсти, желания.  Иными словами говоря, это подавляемые желания, загоняемые в самую подкорку подсознания, находят такой способ для самовыражения, создавая эмпирический канал меж двух людей, и без того обращенных друг к другу, но не имеющих возможности признать это. Глядя искоса на женщину, лишь самую малость опустив веки, он размышлял перед тем, как ей ответить, задумчиво перебирая мальцами старинную вещицу.  Разница заключалась в том лишь обстоятельстве, что думал арканианец вовсе не о древнем ситхе; Тирант думал о ситхе нынешнем.  Он достаточно знал о этой культуре, чтобы справедливо полагать – ситха нельзя заставить сделать что-то, что ему не по душе, но, как так свежи были воспоминания о одной свежей ночи Хейпса, он не мог бы утверждать, что это было тому против воли.  Вопрос, который сейчас занимал ученого, возникал уже в сотый раз: - что же такого было в этой маленькой изящной женщине с повадками хитрого хатта, что к ней так тянуло незаурядных, будем откровенны, личностей мира сего? Какую уникальную комбинацию качеств так затейливо собрала в ней природа, что найти ее подобие становилось нереально? И все же это была лишь запоздалая крупица философии, на деле Арка куда больше занимали мысли, как использовать это обстоятельство с пользой. И, стоит ли повторять, что к настоящему моменту он уже нашел способ, вполне удовлетворяющий его устремлениям, оставалось лишь «посветить» в него Адрию, которая выглядела достаточно растерянной; Тирант не винил ее. Он знал, что вся эта затея воплощена была разумом властной Андру, желающей спасти шаткое положение в тот момент, а, может, не его, а саму себя от гнева обозленного ситха, которого пытались обдурить.
- Тулак Хорд, - задумчиво повторил мужчина, накрыв ее руку своей ладонью. – Был величайшим фехтовальщиком многих эпох, создавшим голокрон о своих методах, что был похоронен вместе с ним. Личность весьма примечательная, и все же я не утверждал, что он в этом замешан, я лишь сказал, что используемые символы схожи, однако, это стандартная символика того тысячелетия, поэтому сам Хорд может быть абсолютно не при чем. Но ты должна понимать, что в этих символах есть порядок, подозреваю, что и смысл, хотя на этом языке вряд ли свободно читает кто-то из живущих, как ты понимаешь сама. Я могу попробовать заняться расшифровкой, но… - он ей лгал, и понимание об этом пришло внезапно в этот момент, но никак не сбило речи. Арк вдруг отчетливо понял, что лжет, говоря о невозможности прочитать смысл, хотя… прочитал его ровно в тот миг, как об этом подумал. Перевод просто лег в его разум ласковым зверем, без дум, суеты и напряжения, - но это займет какое-то время, моя дорогая. – Он почти любовно посмотрел на ее лицо и улыбнулся тепло, по родственному, за чем нельзя было и заподозрить корысти, и все же она там была. – В любом случае, подобные вещицы вряд ли бы стали подкладывать, не зная их смысла. Такая тонкая насмешка убийцы, который оставляет послание, автограф практически, но знает, что прочитать это послание смогут единицы, и те – не сразу. – Ученых тихо усмехнулся, многозначительно, замолчал и, подняв руку, поправил выбившуюся на лицо рыжую прядь за ухо женщине. А после уточнил совершенно нейтральным тоном: - Быть может, выпьешь со мной бокал выдержанного таанабского? Я приобрел недавно изумительную партию от 5го ПБЯ. - И, не дожидаясь ответа, легко поднялся на ноги, направившись к бару. Занимаясь священнодействием неизменно вручную, спиной к девушке, наклонив голову, он казался спокойным, но на деле - улыбался. Он мог сказать ей перевод, но игра гораздо увлекательнее, когда Арк мог назвать лишь одного человека, который скорее всего владеет этим языком в достаточном уровне, и этот человек - ее новоявленный "супруг". Ситхам трудно доверять, они ничего не делают, чтобы поддержать доверие, что ж, остается лишь посмотреть, много ли симпатии к нему останется у своенравной и подозрительной по натуре рыжеволосой красавицы, когда последние благотворные капли разобьют ее хрупкое доверие к имперцу.
- Прошу, дорогая, - с этой же улыбкой он протянул ей бокал, наполненный янтарной жидкостью.

Тирант всегда находил увлекательным наблюдать за этой женщиной в те минуты, когда она была истово охвачена какой-то идеей, как было сейчас; зеленые глаза темнели и сверкали, похожие на два изумруда изумительного качества работы, в глубине которых полыхала настоящая жизнь салатовыми искрами. Хотя Инара была так похожа на человека, что ее анализы соответствовали людским, и неохотно открывали истину лишь на самых глубинных структурах, она, если вдуматься, никогда до конца не хотела теряться в чужой расе, возможно, потому была такой. Цвет ее глаз был изумителен, но назвать его «зеленым» так же преступно, как вычеркнуть все оттенки и оставить лишь семь цветов, потому что это не был человеческий зеленый, это был цвет, больше похожий на чистый топаз цвета молодой листвы синуапского дерева, и этот цвет менялся, в зависимости от того, какие эмоции одолевали его владелицу. Но, как бы не было прекрасно ее лицо, Арк все эти годы оставался в плену ее генетической структуры; он знал в совершенстве особенности многих рас, даже таких, как оборотни, например, клаудиты, но их талант был ограничен. Ее же ДНК, ее клетки могли видоизменяться так быстро и невероятно совершенно, что он не мог представить себе подобное многие годы назад, только сейчас понимая, какой бесценный мир открыла ему эта женщина. Он не знал, как она выглядела на самом деле, и понимал, что этого не знает никто, потому что такая способность к метаморфозе позволяет явиться страждущему в любом виде, какой особи пожелается. Вероятно, если ее гнев тогда был так силен, это очень закрытая община, чурающаяся чужаков, и наверняка, при контакте, выбирающая наиболее богомерзкий образ. Но перед ним сидит прекрасный, почти совершенный образец человеческой женщины, которая с игривой легкостью может стать настоящей арканианкой или сэфи, и даже самый чуткий разум, обличенный Силой, не отличит подделку. Впрочем, улыбаясь и вновь присаживаясь рядом, чтобы детальнее всмотреться в демонстрируемое изображение, Арк думал о том, что все это, в конце концов, не имеет значения. Он убедился, что своенравный дух ее, хаотичный характер и острый ум – вот те якоря, что его зацепили когда-то, и которых ему не хватало.  Но меж тем холодные голубые глаза, прищурившись, всматривались в знак, отчего тяжелые густые темные брови ученого нависли и сдвинулись к переносице. Сделав неторопливый глоток, он допил бокал, прежде, чем взять речь:
- Не думаю, моя родная, что искать следует на Хейпсе.  Посмотри вот на эти линии, хотя они и обрываются… на самом интересном месте, - он подсел еще ближе, пока плечо его не соприкоснулось с ее плечом, а после сопровождал свои слова, проводя над поверхностью пальцами. – Это не Хейпанский стиль, абсолютно точно, я выучил все тонкости их быта не хуже тебя. Скорее, чем-то похоже на алдераанскую манеру, но вот этот узор.... Можно было бы уверенно утверждать, что это скреще…. – и тут он замолчал, поднеся ладонь к губам, все еще раскрытым, да так и застыл. В ходе мысли Тиранта Арка не было неточностей, его аналитический ум был просто на такое не способен, предпочитая оперировать фактами, но тут, на окончании этой фразы, прежде произнесенной мысленно, вклинилась чья-то другая мысль, допускающая мифы как возможную зацепку. Ученые резко вскочил, все еще держа датапад в левой руке и ринулся к роскошным книжным полкам, что стояли вдоль стен. Дальше он и вовсе принялся вести себя абсолютно абсурдно, потому что, отложив датапад на столик, принялся копаться в этих фолиантах, бормоча что-то вроде «я же брал». Его странный припадок закончился минут через пять с радостным возгласом, и, вернув себе обратно в руки датапад, к дивану Арк вернулся с толстым большим фолиантом, который буквально уронил на кофейный столик рядом, и, опустившись на колени прямо на покрывающий пол роскошный ковер с высоким ворсом, принялся листать древний флимпласт, попутно пытаясь прояснить девушке эту выходку.
- Отец когда-то рассказывал мне, что иногда союзы двух разных домов из разных культур могли иметь слияние символики. Знаю, я говорю очень странно и непонятно, но, - азартный блеск в глазах, поднятых ненадолго на нее, делал ученого много моложе своих лет. – Но допустим всего лишь на миг, что нет смысла искать этот знак в известных домах, потому что в чистом виде его там и нет. Как я и сказал, смотри, эта часть рисунка почти идентична вот этому, - он резко распахнул фолиант на странице с витиеватым «К», и ткнул пальцем в один из красивых гербов, изображенном на обветшалой странице флимпласта. – Эту часть нельзя заподозрить в чем-то еще, Адрия, и именно она меня зацепила. – Он сел на собственные пятки, из-под угла наклона головы глядя на Инару снизу вверх. – Это изображение характерно только для одной семьи в Галактике, потому что сотни лет назад смешалось из двух разных стилей. – и отнял руку с листа, что прежде закрывала подпись над картинкой. «Кето» - гласил заголовок. - Незабываемый стиль, получившийся, когда брат и сестра, приверженцы культуры Императрицы Теты ассимилировались с культурой Ондерона тысячи лет назад.

Отредактировано Tirant Ark (2016-11-01 01:14:29)

- Мужа защищаешь? – широко улыбаясь, но с жестким отблеском в глазах насмешливо прокомментировал встречным вопросом ученый, как только пылкая ораторша выдохлась, обреченная испытать потребность в воздухе. – Что ж, без сомнения, ты переняла самую золотую черту хейпанский традиций, - удержать яд за границами обволакивающего звучания так и не удалось, и арканианец спешно отвел взгляд, поднимаясь на ноги. Выпрямившись во весь свой немалый рост, он возвышался над  гостьей своей, и величие выпущенной на свободу в тот миг темной стороны придавало еще больше весомости, будто еще сильнее вытягивая мужчину в высь и увеличивая в плечах. Он захлопнул книгу легким движением музыкальных пальцев, не касаясь плетеного флимпласта физически, потом, изящно приподняв ладонь, повернул кисть движением, наполненным почти женственной грацией; книга, повинуясь телекинетическому воздействию, медленно оторвалась от стола и поплыла над полом, пока не достигла полки, на которой нашла вновь свое пристанище. – Что ж, прости мне мою насмешливость, дорогая, - покончив с этим делом, мужчина развернулся, согнув руки в локтях и задумчиво поглаживая пальцами левой руки ладонь правой, неотрывно глядя сверху вниз на девушку. – И, хотя в твоих словах, допускаю, есть зерно возможной истины, во имя своего успеха – не поддайся ошибке многих. Не закрывай глаза на него, только потому, что он теперь твой муж, и ты, возможно, - голос был близко к тому, чтобы сорваться на высокие нервные ноты, но, сделав короткий глубокий вдох, он удержал его в прежнем регистре, лишь добавив философского тона, - влюблена в него, если вдруг…
- Чепуха! – гневно раздалось с дивана, с которого Адрия аж подлетела. Ее щеки не покраснели, как свойственно смущенным людям. Напротив, ее лицо стало белым, как снег, а небольшие ладони сжались в кулаки. И холода в зеленых глазах было больше, чем на всей Аркании. – Ты прекрасно знаешь, что это бред. Звучит как оскорбление, Тирант, между прочим! Тебе ли не знать, что ни связи, ни чувства никогда не затмевали мой взор. Я все-таки опытный наемник, - она зло ткнула ему пальцами в грудь, - и приучена не путать личное с работой. С того, кто ближе, я спрошу вдвойне! – и скрестив руки на груди, нахохлилась.
- Пусть так, - миролюбиво «сдался» под натиском Арк, хотя это было не более, чем видимость. Его не пугали ее всплески эмоций, он знал, что эти слова ее заденут, и произнес именно с этим расчетом, хотя, конечно, приятно было и убедиться с ее уст, что дела таковыми не обстоят. Он сделал шаг по направлению к женщине, сокращая расстоянии, и аккуратно опустил свои пальцы на нее плечи, позволив им неподвижными оставаться там, когда сам заговорил.
- У меня нет причины сомневаться в твоем редком даре абстрагироваться от личного в час нужды, моя дорогая.  Но я вынужден в минус твоей теории рассмотреть лишь одно: разве Виджил не ситх? – наклонившись, он почти на самое ухо ей прошептал это имя-прозвище, стоя за ее спиной, и сильнее сжал хватку пальцев, чтобы она не вырвалась. – Разве не пророк Темной Стороны? Человек, обученный предвидеть будущее, как мог он оказаться в неведении относительно целого заговора? Его жизнь тоже могла быть на счету, - резко отпустив ее, он отстранился и пошел по комнате в противоположную сторону. – Возможно, кто то из противников данного рода хочет подставить его, - спонтанно сменил и тон, и тему, прохаживаясь мимо стеллажей и скользя по ним взглядом, но ни за что не цепляясь. – Тогда, быть можно, искать нужно средь остальных кандидатур на трон. Ты, конечно же, собрала о них данные? – испытующий взгляд серо-голубых глаз устремился на нее.

Отредактировано Tirant Ark (2016-11-01 22:56:57)

Арканианец посмотрел на нее в этот момент так, словно инквизитор, услышавший святотатственную речь.  Но в глубине души он испытывал что-то, так похожее на необъяснимое восторжествование, потому что почувствовал, как падает уверенность говорящий с ним женщины в невиновности ситха. Это давало приятное, греющее чувство, которое рождалось всякий раз, когда Тирант находился на той стадии эксперимента, которая приближала его к удачной развязке, но все же, он понимал, что теряет самого себя в этой пучине, вспомнив разговоры с Альдэ и Дааной. Если светлую сторону проклятья не так уж трудно снять, то с темной все еще возникал вопрос; если она останется одна, то использование темной стороны, которая уже стала привычной, каждый раз будет вызывать невыносимую боль, хотя и давать большую силу, но как долго его рассудок сможет оставаться холодным в такой картине, ведь постоянная, ничем не гасимая боль и мука неизбежно меняют человека, сводя с ума, и это нельзя отрицать, но нельзя и допускать, поскольку его разум – его основное оружие. И тут он упирался все в ту же проблему, которая мучила, не давая найти удобное решение вот уже почти полгода; жертва - вот что требовалось для ритуала, не просто жертва, но тот, кто дорог, настолько, что неизвестно, какая боль милосерднее – вечных мук от раны или вечных мук от этой потери. Именно поэтому, он никак не мог до конца решиться и мучился сомнениями, и сейчас, глядя на нее, понимал, что в этом деле нет никакого смысла даже обращаться к так называемой «души», то есть, эмоциональной составляющей, потому что та даст однозначный ответ – боль от проклятия милосерднее. Темным не так свойственна привязанность, зато вполне доступна, как оказалась, другая в полярности форма – одержимость, которую он познал в полной мере, и был вынужден так же признать, что это на редкость отвратительное чувство, как будто в какой-то миг твоя жизнь и твое благополучие перестает зависеть от тебя, концентрируясь вокруг другого существа, и без обладания им все существование утрачивает прежний смысл, как внезапно сгустившаяся непроглядная тьма над всем миром. Коротко усмехнулся своим мыслям, спускаясь с платформы по трем небольшим ступенькам обратно к девушке, поскольку отчетливо в этот момент испытал параллель со сказками, которые в таком обилии водились в Галактике, причем – на месте злодея. С другой стороны, кто, как не темный адепт, идеально подходит по самой сути своей к роли сказочного – и реального, что ж лукавить, - злодея, одержимого прекрасной принцессой?
- Что ж, не стану спорить, если это очень влиятельное лицо, то любые вещи лучше передавать лично и только доверенным людям, которые, я надеюсь, у тебя имеются? – он остановился в одном шаге от Инары, обхватив своими руками свои же плечи, и перенеся вес на одну ногу, вторую так отставив в сторону, что пятка встала перпендикулярно первой ступне.  – В таком случае, если у тебя больше не осталось ко мне вопросов, и ты желаешь как можно скорее, - невольный акцент, подтекстом призывающий опровергнуть это утверждение, говоря, что есть желание просто остаться и поболтать, выбить еще вина, или же масса сотен других вариантов, как в былые времена, подчеркнул и взгляд арканианца, - отправиться на Ондерон, то я найду тебе надежное и быстроходное судно у моих компаньонов.